Вскоре тело Тайен проявило свою истинную сущность.
Ее кожа разделилась на отдельные лоскуты, обратившиеся листьями больших киадских кувшинок. Волосы Тайен стали молодыми побегами повилики и мохнатыми стеблями хмеля. Глаза - двумя каплями харренского янтаря. Зубы - россыпью тернаунского жемчуга.
Затаив дыхание, Герфегест восхищенно наблюдал как то, чему было назначено стать подчистую объеденным червями скелетом и двумя горстями истлевшей плоти, вновь наполнялось жизнью и движением. Такой странной жизнью, таким естественным движением!
Листья кувшинок опали на ложе и под ними Герфегест увидел великое множество цветущих клеверных головок. По святилищу закружились сонмы разноцветных бабочек - ленточницы, бражники, крапивницы. И, в довершение всего, к огромному удивлению Герфегеста, из клевера возникли: большая рыжая лиса и восседающий на ее правом ухе угольно-черный богомол.
Лиса подошла к Герфегесту и, ошалело потряхивая головой, потерлась о его ногу. Богомол соскочил на пол и с восхитительной прытью исчез под ложем.
Герфегест, ошалевший едва ли менее чем лиса, довольно бессмысленно присел рядом с ней на корточки и почесал ее за ухом. Словно собаку.
- Сыть Хуммерова... - пробормотал он. Более пространные комментарии не шли ему в голову.
Когда из вереска и повилики выпорхнул дрозд и в несколько уверенных взмахов крыльями исчез за дверью, Герфегест только махнул рукой. Удивляло лишь одно - как в такой страшный и жестокий день могло произойти что-то, помимо уродливого и отталкивающего?
13
Двалара, Горхла и Киммерин гляделись тремя несмышлеными и перепуганными детьми, когда из святилища вышел Герфегест в полном боевом облачении, опушенный мельтешащим пестроцветием бабочек, с лисой у ног.
Горхла, впрочем, довольно быстро сообразил, в чем дело:
- Твоя подруга не была рождена земной женщиной, да?
- Да. Но я не знал об этом, - сказал Герфегест и это была чистейшая правда.
Горхла нахмурился.
- Это не умно - не интересоваться, с кем делишь ложе. Обычно подобного рода неведение оборачивается большими неприятностями. Она могла тебя...
- ... Как ты можешь видеть, на этот раз все обернулось... - поторопился перебить Горхлу Герфегест. Он не мог сказать "хорошо", потому что не видел в смерти Тайен - кем бы она ни была - ничего хорошего.
- ... все обернулось иначе, - подобрал он наконец подходящие слова.
Горхла, ничего не говоря, направился к двери в святилище. Когда он проходил мимо Герфегеста, лиса опасливо шарахнулась в сторону и, помедлив мгновение, пустилась наутек. "Жаль", - подумал Герфегест, который почему-то заключил, что лиса скрасит его путь в Синий Алустрал.
- Постой, - сказал Герфегест, вежливо, но непреклонно схватив Горхлу за локоть. - Ты куда?
Герфегест почувствовал, как карлика сковало сверхчеловеческое напряжение.
- Хочу осмотреть место, где совершилось разложение твоей Тайен. Глиняные люди - опасные существа, - сказал Горхла. Чувствовалось, что он прикладывает немалые усилия к тому, чтобы его голос звучал непринужденно.
- Как бы не вышло злого, - добавил он, делая попытку высвободить руку.
Но Герфегест держал его очень и очень крепко.
- Нет, - сказал он твердо. - Никто больше не войдет туда. Отныне, именем проклятого Дома Конгетларов, это святилище нарекается Усыпальницей Тайен. Никому не дозволено входить в нее, какими бы ни были его намерения злыми или добрыми.
- Даже Слепцу? - невинным голосом спросил Горхла.
- Слепцу? - переспросил Герфегест насмешливо.
Он выпустил локоть Горхлы и стремительно подошел к настырно борющейся за целостность твари, которая копошилась теперь чуть в стороне от святилища, поближе к ручью. Не пожалев сил, он изрубил Слепца на хрустящие куски и расшвырял их по всей поляне.
Герфегест не видел, как за его спиной Горхла в один ловкий мах крюкообразно выброшенной вперед руки поймал в воздухе зазевавшегося бражника и, расплющив его мясистое тельце в своих стальных пальцах, быстро сожрал добычу. Вторую бабочку - ею оказалась нежно-желтая лимонница - он спрятал себе в суму до лучших времен.
- У тебя пыльца на губах, - сообщил Двалара Горхле очень тихим шепотом.
- Что у него на губах? - осведомился Герфегест, неожиданно повернувшись к ним.
- На губах? - удивился Горхла, успевший дважды облизнуться.
- Ты ослышался. Я говорю, что мы нашли Семя Ветра. Оно великовато для того, чтобы застрять в зубах, как земляничное, - нашелся Двалара.
- Нашли - так давайте сюда, - потребовал Герфегест, которого общество непрошеных спасителей начинало не на шутку раздражать.
- Возьми, - с неожиданной легкостью сказал Двалара, протягивая ему раскрытую ладонь.
Это было оно. Семя Ветра. Тяжелое и шершавое.
- И где оно было? - спросил Герфегест, который, вновь овладев Семенем Ветра, пришел в неожиданно приподнятое расположение духа. Теперь ему хотелось как-то скрасить неловкость, вызванную чересчур резким обращением с пусть и непрошеными, но все же спасителями.
- Угадай, - панибратски подмигнул Двалара.
Герфегест кисло скривился - у него не было сил играть в загадки.
- Оно застряло в подошве одного из людей Гамелинов, - отозвалась Киммерин.
- М-да? - скептически переспросил тот, оценивая расстояние от ложноязыка Слепца, который трепыхался посредине поляны, до уложенных на берегу ручья тел. - А этот вонючий обрубок? Он что - успел сползать туда и теперь возвращается?
- Нет, - серьезно качнула головой Киммерин. - Я пошла к ручью, чтобы наполнить фляги водой, и мой взгляд совершенно случайно упал на странный граненный камешек. Горхла сказал, что это Семя Ветра.
- Совершенно случайно? - переспросил Герфегест, улыбаясь.
- Да, совершенно случайно.
Последний из Дома Конгетларов оглушительно рассмеялся. Находятся же еще люди, которые полагают, что в эпоху Третьего Вздоха Хуммера может происходить что-то случайное!
14
ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ
Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Сиятельный князь Варана, изволил гулять в одиночестве.
Руины Хоц-Дзанга... Никто и никогда во всей щедро окропленной кровью истории Варана не видел того, что он видит сейчас. Никто и никогда не мог сломить гордость и отчаянную храбрость смегов. Он, Звезднорожденный, смог.