Герфегест удивленно вскинул брови.
- Ты нашел Мед Вечности?
- Нет. В конце пути меня ожидал тупик. А в нем - новое и страшное знание, которое не имеет ничего общего с Медом Вечности. Я искал розу, а нашел змею. И имя ей - Семя Ветра.
- Семя Ветра? - смутные, чужие воспоминания тусклой свечой озарили рассудок Герфегеста.
- Да, Семя Ветра, по преданию завещанное Дому Конгетларов самим Лишенным Значений. Вот уже многие века никто не верит в него. Но теперь я точно знаю, что Семя Ветра существует. Оно затеряно где-то на просторах Сармонтазары, по ту сторону Хелтанских гор. Мне не удалось постичь силу Семени Ветра. Но я знаю, что в дурных руках эта сила способна вывернуть наизнанку и извратить весь мир. А в надежных руках Конгетлара Семя Ветра может умиротворить Алустрал и вернуть величие имени твоего Дома.
Герфегест вспомнил. Зикра Конгетлар - он был жив еще совсем недавно! что-то говорил о Семени Ветра. Что, дескать, придет время... В глазах Герфегеста блеснула надежда. И тотчас угасла.
- Ты сказал, что Семя Ветра - в Сармонтазаре. Но ведь Мир Суши отрезан от Алустрала Завесой Хуммера и никому из живущих не дано преодолеть ее живым. Значит, твои слова пусты.
- Нет, молодой Конгетлар. Мои слова полны надежды и смертельной опасности. Надежды - потому что отныне я, Нисоред Сиккский, знаю слова, отворяющие Врата Хуммера для живущих. Опасности - потому что нет людей, которым удалось бы пересечь Пояс Усопших и достичь западных отрогов Хелтанских гор. Опасности, ибо моих слов достаточно, чтобы отворить Врата Хуммера, но их мало, чтобы сохранить твою память в неприкосновенности. Опасности, ибо тот кто обрел Семя Ветра - пусть он даже тысячу раз Конгетлар - может с легкостью стать жертвой собственного могущества.
Нисоред провел ладонью по лбу, на котором выступили крохотные капли пота, и продолжал:
- Но у тебя нет другого выбора, молодой Конгетлар. Существует лишь одна дорога, пройдя по которой ты сможешь по меньшей мере прожить долгую жизнь.
- Что значит "по меньшей мере"?
- Это значит, что если тебе повезет, ты сможешь достичь большего, чем достиг твой дядя Теппурт Конгетлар. И чем любой другой из живущих в Синем Алустрале.
- Ты сказал, что Врата Хуммера отнимут мою память. Правильно ли я понял тебя?
- Да.
- Это значит, что я забуду все, что видел и слышал в Синем Алустрале?
- Да.
- В том числе и заклинание, отворяющее Врата Хуммера?
- Да.
- Значит, я не смогу вернуться назад?
- Этого я не знаю. Но если тебе все-таки удастся вернуться в Синий Алустрал и принести Семя Ветра, я первым поцелую пыль под твоими ногами.
Герфегест мучительно пытался осмыслить услышанное. Сотни вопросов дробили его рассудок, но он похоронил их в молчании. Вместе с Нисоредом они предали тела Конгетларов земле и подожгли осиротевшие корабли.
ГЛАВА 3. ПОЯС УСОПШИХ
1
Та ночь показалась и Тайен, и Герфегесту несправедливо короткой. Так всегда бывает, когда происходит что-то бесконечно приятное. Осиротевшая Тайен и обретший верного друга Герфегест любили друг друга, не зная ни усталости, ни пресыщения. Когда их руки снова сплелись в объятии, а их тела, обессиленные любовной схваткой, успокоились на грубом ложе, укрытом шкурами, Тайен, одарив Герфегеста страстным поцелуем, сказала:
- Мой господин, ты нежен словно слепой дождь в летний полдень. Ты искусен в любви, ты красив словно ожившая статуя бога. Ты умен и силен. Скажи мне, Герфегест, что ты делаешь в этой глуши? Неужели твое сердце не жаждет большего?
Герфегест растерянно улыбнулся. Неожиданный вопрос Тайен кинжалом ввинтился в его израненную память. Воспоминания нахлынули непрошеным потоком в их уединенное святилище, и ему ничего не оставалось, кроме как приоткрыть им навстречу врата своей души.
- Все, даже самое хорошее, рано или поздно надоедает. И подвиги, и слава, и память о них.
Тайен приподнялась на локте. Глаза ее блестели, а дыхание участилось.
- В точности такие слова говорил мой отец, - задумчиво сказала Тайен.
- В этом нет ничего удивительного. Это первые строки из поэмы Юмиохума Ремского, - рассеянно бросил Герфегест; спустя мгновение он приподнялся на локте, потрясенный, и пристально вгляделся в нежную темноту. "Юмиохум Ремский" - каким образом это имя может быть известно охотнику-горцу? Каким образом оно вообще известно в Сармонтазаре? - Постой, постой... Кем был твой отец?
Тайен долго молчала, всматриваясь в опасные глубины своего прошлого. Потом заговорила - глухим, опустошенным голосом. Совсем чужим.
- Тот человек, которого я называю своим отцом... он не был сыном народа гор... он... прости, мой господин... я не могу вспомнить...
Обессиленная неудачей Тайен уткнулась ему в грудь. Герфегест чувствовал, как по его коже теплым червячком проползла одинокая слеза слеза девушки. Он был в крайнем недоумении - а недоумевать было с чего.
- Постой, Тайен, но ты ведь помнишь его слова? - тихо спросил Герфегест, в груди которого уже росла, как на дрожжах смутная тревога.
- Только слова - и больше ничего... Я не могу вспомнить даже его лица. Не знаю, что произошло со мной... Единственное, что я помню - расставание с ним нестерпимо... - бессвязно пробормотала Тайен. - Мне страшно...
Она дрожала всем телом и Герфегест почел за лучшее прекратить бессмысленные расспросы. Какая разница, в конце концов, кто ее отец? Что принесут ему ответы, кроме тревоги и новых вопросов? Он любит Тайен такой, какая она есть. И если расставание с отцом для нее нестерпимо, она имеет полное право на слезы. Женщина всегда имеет право на слезы.
Они надолго умолкли. Единственный человек из ныне живущих, расставание с которым было Герфегесту почти нестерпимо, был северянином по рождению, и его звали Элиен.
Многое связывало Герфегеста с ним, ставшим теперь зодчим и владетелем Вольного Города Орин. С ним, Звезднорожденным, обретшим себя в Лон-Меаре. Едва ли Герфегест, вновь вставший на Путь Ветра, когда-либо встретит Элиена. Им нечего друг другу сказать - так иногда случается даже между самыми близкими друзьями. Быть может, в следующей жизни...