- Ты узнаешь эти земли? - спросил Ганфала, указав пальцем туда, где упала фигура.
Герфегест всмотрелся повнимательнее. Да, надо быть полным ослом, чтобы не понять сразу смысл и назначение озера, окольцованного мощеной тропой. Это Круг Земель, а озеро - Океан, моря и заливы. Теперь Герфегест с легкостью различил восточное побережье Сармонтазары, длинный язык полуострова Цинор, бычий желудок моря Фахо, ромбовидный Тернаун и скалистый обломок Хеофора. Западнее тянулись длинные цепи Хелтанских и Онибрских гор, а за ними раскинулись архипелаги Алустрала.
- Узнаю, - сказал Герфегест. - Узнаю, но едва ли сейчас помню, как называется тот островок, куда упал "лебедь".
Ганфала невесело усмехнулся.
- Священный Остров Дагаат.
Герфегест равнодушно повел плечом.
- Мне ничего не говорит это название.
- Еще десять лет назад оно никому ни о чем не говорило. Дагаат восстал из вод уже после того, как пал Дом Конгетларов.
Столь же ловко, сколь и в предыдущий раз, Ганфала отправил щелчком на островок второго "лебедя". В изумрудной траве раздался тихий стук соударения двух костяных фигурок.
По безмятежной доселе воде озера пробежала мелкая рябь. Что-то ухнуло в глубине - далекое, непостижимое, ужасающее. Герфегест увидел, как рукотворный мир Сармонтазары побежал трещинами. Пожухла харренская трава. Докрасна раскалились пески Легередана. Над морем Фахо встало колеблющееся парное марево.
Спустя несколько коротких варанских колоколов Сармонтазара полностью погрузилась в кипящую воду, а на месте разрозненных островов Алустрала вздыбился черный неведомый материк, от которого веяло холодом векового ужаса.
- Что это значит? - спросил Герфегест, который никогда не стеснялся выказать себя недоумком. В тех случаях, когда это было действительно важно.
- Это значит, что на Священном Острове Дагаат находится ключ к судьбам мира. И этот ключ в любой момент может попасть в руки Гамелинов. Есть только одно средство, способное смирить стихии - Семя Ветра. И есть лишь один человек, способный посеять Семя Ветра в каменную твердь Дагаата, обратив веления рока во благо. Этот человек - ты, Герфегест Конгетлар.
- И что же?
- Гамелины сейчас сильны как никогда. На их стороне еще три благородных Дома. В любой момент Гамелины смогут взять Священный Остров Дагаат в свои руки и открыть тайну сокрушения мира. И тогда не останется ничего. И тебя, Рожденный в Наг-Туоле, тоже.
- Пусть, - непокорно тряхнул головой Герфегест, вспоминая смерть Тайен. - Пусть. Этот мир похож на отслуживший, проржавленный до дыр панцирь. Надо ли его жалеть?
- Ты упрям и своенравен, как ураган, - сказал Ганфала и в его голосе Герфегесту послышалось восхищение. - Но Заклятие Конгетларов сильнее твоего упрямства. Так вспомни его!
Перед глазами Герфегеста блеснуло двурогое лезвие боевого посоха Ганфалы. В горле полыхнуло пламя боли - боли, выскребающей душу до последней пылинки. В мозгу Герфегеста сверкнуло нестерпимым белым светом Заклятие Конгетларов.
Вначале был Лед предвечный
И более ничего.
Лед греет души Лорчей
У Лорчей пламя его.
В грохоте молотов тяжких
Миру явилась Сталь.
Сталь дана Гамелинам,
Их беспощадным клинкам.
Два Тунца звонкобронных
Порождены Синевой
Южным Домам опора,
Юга хранят покой.
Над заводями колеблем
Ветром гибкий Тростник.
Танец его - для Хевров.
И Три Головы - для них.
Для Пелнов крылья простерты
Птицы, мощной, как смерть.
Им - Альбатроса дерзость,
Им - белизна и честь.
Тур, ярый в битве хищной,
Подъял на рогах небеса.
Тур - воитель Эльм-Оров,
Ужас в его очах.
Лед изойдет водою,
Ржавчиной Сталь изойдет.
Ветер, один лишь Ветер
Над прахом Домов воспоет
Песнь о падении сильных.
Герфегест умирал. И вместе с Заклятием в него входила боль всех погибших Конгетларов. И вместе с болью к Герфегесту приходило отчаяние.
Теперь ему уже никогда не отомстить за смерть Конгетларов.
Никогда не стоять на смотровой площадке отстроенного наново Наг-Туоля.
Никогда не вдыхать полной грудью крепкий утренний бриз, прислушиваясь к рокоту близкого любвеобильного моря...
10
В ноздри Герфегеста входил щекотливый благовонный дым. Все тело раскалывалось на куски от нечеловеческой усталости. В беспредельной высоте, широко распластав крылья, парил черный кондор.
К его щеке прикоснулась холодная женская рука. Тайен?
- Тайен? - прошептал Герфегест.
- Нет.
Идущий Путем Ветра знает: поддаваться навалившейся усталости последнее дело. Герфегест поднялся на ноги одним рывком. В голове далеким эхом отозвалась боль. Вместе с ним поднялась с корточек Киммерин. Киммерин. Откуда он знает это имя?
Трупы воинов были сложены в один ряд вдоль берега ручья. Двое - карлик в потертой зеленой залме и высокий молодой воин в длинном темно-коричневом плаще - перебирали небогатые трофеи. Мечи, шлемы, три лука, несколько секир, поясные бляхи, наплечники, сапоги, щиток с двумя черными лебедями.
- Я... - неуверенно сказал Герфегест, ощупывая глазами лицо девушки, я... мне нужно в Алустрал. Меня ждет Рыбий Пастырь.
- Я знаю, - кивнула Киммерин.
К ним подошел Двалара.
- Тебе понравилось с ней?
- О чем ты говоришь, Двалара? - спросил Герфегест, не вполне понимая, каким образом на язык ему подворачиваются нужные имена.
- Пройдет совсем немного времени и ты вспомнишь. Когда вспомнишь знай, что все мы служим Ганфале и выполняем любые его приказания. Не будь на то его воли - я и Киммерин спорили бы только об одном: кто убьет тебя быстрее.
Киммерин едва заметно улыбнулась. Будто бы извинялась.
Герфегест не понимал их, но решил смолчать. Были дела поважнее бахвальства.
- Где Семя Ветра? - тревожно спросил он, бросив быстрый взгляд в сторону святилища.
Последнее, что помнил Герфегест о Семени Ветра - это свое незавершенное превращение от заклинаний Тайен. Тогда Семя Ветра было в его руках, а после обломки расщепившейся стрелы слизнули его с ладони и оно упало в траву. Поляна была истоптана и залита кровью. На то, чтобы разыскать на ней Семя Ветра, могли уйти дни и недели.