— Отшельница! — воскликнул он. — Слава Древнейшему!
— Вообще-то, Изувер, — поправила Лахджа. — Пусть меня боятся, а не отталкивают.
— Три желания, — с отвращением произнес Майно. — Какие?.. Слетать за хлебом?..
— Госпожа… дин, — с трудом выдавил последний слог Ахвеном. — Я… не очень много могу… но я… я могу верно служить апостолу!
— Не надо, — отказался Майно.
— Пока не вырасту и не смогу расплатиться!
— Не надо!
— Да ладно, чего ты? — развеселилась Лахджа. — Пусть за хлебом летает.
— Для этого демон не нужен, — сунул ей бутылку муж. — Делай с ним что хочешь. И в следующий раз смотри лучше, что покупаешь.
Ахвеном оказался из «бронзовых». Золотисто-коричневая кожа, серо-стальные глаза, пепельный оттенок волос. Нескладный паренек в начальной стадии подростковости, будто состоящий из одних локтей и жил.
На Лахджу он смотрел с преданностью собачонки, которую вытащили из воды. Особенно после того, как ушел ее муж-волшебник.
— На Парифате все делается за презренное золото, — задумчиво произнесла демоница. — И я заплатила за тебя кругленькую сумму. В связи с этим я не могу тебя просто взять и отпустить, хотя ты мне ничем и не полезен.
— Я могу быть полезен, — поспешил заявить Ахвеном. — Я многое умею. А если не умею — научусь.
Лахджа принялась его расспрашивать, и он действительно оказался смекалистым парнишкой. Конечно, демонической силы у него было еще с гулькин нос, но он уже умел самостоятельно ходить через Кромку. Собственно, поэтому и угодил в бутылку — слишком много о себе возомнил и попался какому-то колдунцу, который, не будь дурак, продал его Артуббе.
— Слышишь, Астрид?! — крикнула Лахджа.
Астрид высунулась с балкона детской. На Ахвенома она смотрела недобро.
— Чо я, у меня паспорт есть! — огрызнулась девочка. — А у него есть?!
— Дураки у тебя паспорт не спросят! — ответила Лахджа. — Увидят — хорошая девочка-демоненок, гуляет где-то одна… как кошелек найти!
— Артубба знает, что у меня паспорт! — отпарировала Астрид.
— Не все пойдут продавать тебя Артуббе! Могут и просто на ингредиенты пустить!
Астрид с противным звуком высунула язык и скрылась у себя в комнате.
— Ты, наверное, пару душ хотел заарканить? — с интересом спросила Лахджа, пока Ахвеном прятал взгляд. — Принести, показать другим, какой ты уже молодец? Такой маленький, а уже охотишься.
— Я не маленький, мне двенадцать с половиной.
— Кстати, да. Надень что-нибудь. У нас тут не принято так ходить, местные зашоренные очень.
Когда подошло время обеда, Ахвенома тоже усадили за стол. Астрид была этим крайне недовольна и бурчала себе под нос, что всякие там и в углу могут есть, из корытца, но папа решил не третировать мальчишку, который лично им ничего не сделал.
Еще за стол без приглашения уселся волостной агент Кустодиана. У него тут уже был собственный комплект приборов. Прихлебывая суп, он известил, что на семью Дегатти в очередной раз написали кляузу.
— Когда?! — поразился Майно.
— А вот только что, — развернул бумагу мэтр Аганель. — Ну я тут недалеко был, сразу ее и получил. Говорят, вы тут прибежище для демонов устроили. Базу организовываете для грядущего Пятого Вторжения. Вам есть что сказать?
— А это племянник мой, — хлопнула Ахвенома по плечу Лахджа. — Кузен Астрид.
Волостной агент пристально на нее уставился. Он умел распознавать ложь, но технически Лахджа даже не соврала. Да, правда выходила немного с душком, но все же правда.
— Большая у вас семья-то, я смотрю, — вздохнул он. — Очень.
Кто кляузу так оперативно настрочил, никто не стал даже спрашивать. К этому злу все давно привыкли.
По законам Мистерии волшебникам не запрещено призывать демонов, владеть демонами, принимать демонов в гостях. Последнее, пожалуй, дурной тон, но это разрешено, за это никак не наказывают. Паспорт волшебного существа демону нужен только для перемещения самостоятельно, без волшебника, который за него ручается. Так что Аганель лишь напомнил о правилах поведения и с удовольствием развернул припасенную для него плитку Marabou. Спиртного волостной агент не употреблял, а вот сладкое любил очень.
— Ладно, расскажи что-нибудь о себе, — вздохнула Лахджа, когда Аганеля спровадили, и умиротворенный Майно закурил трубку.
— Что рассказывать, госпожа? — немного занервничал Ахвеном. — Я из второго поколения. Из самых первых. Отца не знаю. Маму Наиллой звали. Она погибла, когда мне было семь, я теперь один, кручусь как могу.
— Разве ж мои родственники не заботятся обо всех детях? — усомнилась Лахджа. — Темнишь.