Однажды утром Эрнест в обычное время отправился в школу вместе с Эльзой. Карл ушел немного раньше. На полпути, в лесу за усадьбой Силземниеков, Эрнест, тяжело вздохнув, сказал:
— Я дальше не пойду.
— Опять пойдешь слоняться? — забеспокоилась Эльза. — Вот погоди, я скажу отцу, он тебе задаст.
— Говори, я не боюсь. Иди хоть сейчас и скажи, что я ушел в лес вешаться. Если меня заставляют ходить в школу, я лучше повешусь.
Не успела Эльза опомниться, как он перепрыгнул через канаву и скрылся в лесу. Сумка с книгами осталась на дороге в доказательство того, что она ему уже никогда не понадобится.
Четверть часа спустя Эльза, запыхавшись, с громким плачем примчалась домой. Навстречу ей выбежали все домашние.
— Что с тобой? Почему плачешь? — спросила Альвина.
— Эрнест… — всхлипнула Эльза, не в силах произнести ни слова. — Эрнест…
Капитан нахмурился.
— Что он с тобой сделал? — спросил он.
— Эрнест… повесился… в лесу… За Силземниеками… Он не хочет ходить в школу.
К трагическому соло немедленно присоединился дуэт Альвины и Ильзы. Двор огласился причитаниями. Даже старая Анна-Катрина не выдержала и впервые за много лет забыла о сквозняках. Открыв окно и ничего не понимая, она услышала вой женщин и заплакала вместе с ними:
— Что случилось?
— Эрнест повесился! — стонала Альвина. — Андрей, почему ты ничего не предпринимаешь? Может, он еще живой…
Капитан Зитap, как был, без шапки и пиджака, побежал через двор к конюшне, где Криш чистил лошадь. Одним прыжком он, как мальчишка, вспрыгнул на лошадь и стиснул ей бока:
— Ну, Салнис, ну! — и галопом умчался по дороге.
Потянулись долгие часы ожидания. Женщины ходили с заплаканными глазами, и Анна-Катрина пустилась в рассуждения о жестокости родителей и мучении детей в школе.
— Ну зачем вы ему навязали эту школу? Пусть бы сидел дома. Два года проучился, и хватит. Не всем же быть учеными.
Объездив вдоль и поперек весь лес, под вечер Андрей вернулся домой. Достаточно было взглянуть на его угрюмое лицо, чтобы убедиться в безнадежности поисков. И опять в Зитарах поднялись содом и гоморра [7]. Родители упрекали друг друга в жестокости, а Анна-Катрина осуждающе высказывалась о новых временах и порядках.
Над домом и его опечаленными обитателями опустились сумерки. В этот вечер кое-как поужинал только один Криш. В обычное время он вышел в конюшню задать лошадям корм. Поднимаясь на сеновал, Криш услышал подозрительный шорох, точно там кто-то осторожно полз по сену. Добравшись до конца лесенки, Криш остановился и пристально всмотрелся в темноту. Вдруг по телу его пробежали мурашки, он испуганно отшатнулся: в углу сеновала под самым коньком крыши что-то шевелилось. Может, это хорек пришел кур воровать?
Криш спустился вниз и опрометью бросился к дому.
— Хозяин, хозяин, кто-то забрался на сеновал! Вор или хорек… Возьмите ружье…
— Вон оно что! — Зитар взял двустволку, а Криш зажег фонарь. В сопровождении Ильзы и Альвины они направились к конюшне.
— Андрей, берегись, чтоб он не бросился тебе в лицо, — предупредила Альвина, когда муж, зарядив ружье, стал подниматься по лестнице. Криш светил ему.
На сеновале опять зашуршало сено.
— Кто там? Выходи, стрелять буду! — крикнул Зитар.
Куча сена зашевелилась, точно под ней был медведь, проснувшийся после зимней спячки, и, весь облепленный сеном, перед глазами изумленных охотников предстал Эрнест.
— Не стреляй, это я.
Громко засопев, капитан Зитар отвел курок ружья, передал его работнику, а сам взобрался на сеновал и отстегнул широкий морской ремень с тяжелой пряжкой.
— Поди-ка, молодчик, сюда!
Такой порки Эрнест не получал еще ни разу. Никто не осмелился вмешаться. Сердце Альвины сжималось, когда она слышала свист ремня и истошные крики Эрнеста, но, вспомнив, как проказник провел всех, она решила, что сейчас лучше всего молчать.
— Попробуй у меня еще таскаться по лесу! — пригрозил капитан сыну. — Я из тебя лыко надеру!
Эрнест понял: угрозы отца серьезны. Учебники, пожалуй, приятней, чем пряжка с якорем. И он стал ежедневно посещать школу.
3В хозяйстве капитана еще со времен старого Зитара так повелось, что капитанские жены не занимались черной работой. И хотя Альвина, так же как Анна-Катрина, происходила из простой крестьянской семьи и в молодости доила коров, косила сено и кормила свиней, в Зитарах она вела только домашнее хозяйство и следила за цветником. В редких случаях в сенокос она брала грабли и помогала убирать сено. Криш ведал полевыми работами и рыбной ловлей, Ильза ухаживала за коровами и мелким скотом, и единственное, что знала Альвина о коровах, — это их имена. Так и полагалось жить богатой капитанше: коли мужу принадлежат три парусника, жене незачем месить навоз. Если бы даже Альвине вздумалось поработать, соседи высмеяли бы ее.