Единственная надежда была на то, что из-за нехватки пароходов военные ведомства не разрешат устанавливать слишком продолжительный карантин. Надежда эта оправдалась к удовольствию экипажа и судовладельцев и к несчастью для семи человек с желтоватым цветом кожи — они прокрались на «Саутэрн Принс» во время его стоянки в угольном порту и спрятались в междупалубном пространстве. Семь китайцев ехали в Соединенные Штаты, и никто на пароходе не подозревал об этом.
Они прокрались на пароход ночью, когда он стоял под погрузкой. Четверо из них работали на подноске угля, остальные трое слонялись без работы на берегу, но у всех семерых было одно желание — попасть в Соединенные Штаты.
На родине они не знали друг друга. Их свела одинаковая судьба — голод, безработица, стремление выбиться в люди. Шесть лет назад они записались в партию кули, которых вербовали в Шанхае агенты гавайских плантаторов. Договор надо было подписать на четыре года — договор, который на сорок восемь месяцев превращал их в рабов, в собственность белого плантатора, подобно мулу, плугу или дойной корове. Но они мечтали о долларах, которые получат по окончании работы, и о тех прекрасных вещах, которые приобретут на эти деньги. Четыре года рабства, а после этого — свободный, состоятельный человек до конца жизни — такая перспектива позволяла нетребовательным людям пренебречь всеми трудностями и страданиями на чужбине. Состоятельность — понятие относительное. Несколько сот долларов — сумма как будто не очень большая, но для человека скромного, привыкшего довольствоваться несколькими центами в день, если его удовлетворяет горсточка риса и хрупкая бамбуковая хижина, это целый капитал.
У каждого из них была своя цель. Один собирался купить клочок земли, построить лачугу и заняться земледелием, другой — открыть в городе лавчонку и вести торговлю, третий мечтал о мастерской, о почетном звании мастера и хозяина. Решив однажды, они уже не меняли планов и поэтому иногда достигали цели.
Когда предусмотренный договорам срок кончился, большая часть кули уехала с Гавайских островов обратно в Китай. Не уехали только эти семеро и еще некоторые другие. Не потому, что они изменили своим планам, и не потому, что у них не было достаточного количества денег для их осуществления, а просто потому, что они, самые молодые в партии кули, в состоянии были проработать на чужбине еще четыре года, удвоить свое богатство и, вернувшись на родину уважаемыми людьми, взяться за более солидные дела.
Именно в это время на островах пронеслись слухи о сказочных заработках на Южноамериканском континенте, по сравнению с которыми бледнели заработки на гавайских плантациях.
Они уехали на континент и два года переходили с одной работы на другую. Часть из них отделилась и даже забралась в Боливию, двое умерли в болотах Колумбии, а семеро оставшихся держались вместе и наконец оказались в маленьком венесуэльском городке, где нанялись грузчиками в порт. Их сбережения значительно увеличились; кое-кто уже начинал подумывать о возвращении на родину, но опять, так же, как на островах, их и на этот раз соблазнила возможность хорошего заработка. Теперь шел разговор о Соединенных Штатах, где в связи с большой войной начался экономический подъем. Фабрики работали день и ночь, нигде не хватало рабочих, и за самую простую работу платили невероятные деньги — несколько долларов в день. Эту возможность им не хотелось упускать. Еще последний раз, один только год, не больше, — и они поедут домой и будут доживать свою жизнь в достатке.
Но Соединенные Штаты находились далеко. Было бы безумием платить громадные деньги за проезд на пароходе, когда можно добраться без излишних затрат. Они пытались пробраться на каждое судно, уходившее отсюда на север, но им не везло. Их всякий раз обнаруживали и выгоняли на берег. Они упустили хороший сезон, не поехали на фасиенды[70], а терпеливо сидели в маленьком порту, где с трудом можно было заработать на пропитание. В довершение всего в этом малярийном гнезде еще завелась проклятая холера. Уезжать с побережья в глубь страны уже не имело смысла, сезон сельскохозяйственных работ кончился, а на случайные заработки нельзя было рассчитывать. Случилось так, что именно тогда в порт прибыл «Саутэрн Принс». На этот раз их побег удался. Таская в бункеры мешки с углем, они присмотрели в междупалубном пространстве хорошее укрытие, и ночью все семеро, забрав по маленькому узелку с необходимыми вещами, остались на пароходе.
Пароход вышел в море, через несколько дней где-то остановился и направился дальше. В Карибском море его начал трепать сильный шторм. Все семеро заболели морской болезнью, но стоически переносили страдания, которые имели даже положительную сторону: во время болезни не хотелось есть и сохранялся запас продуктов, а их при нормальной обстановке хватило бы только на половину пути.