Они не покидали убежища даже в самые глухие ночные часы; когда кто-нибудь из них начинал кашлять, товарищи завязывали ему рот платком. И все же, несмотря на все предосторожности, на полпути их обнаружили двое трюмных. Во время шторма в междупалубное пространство через вентиляторы попала вода, которая во время качки парохода раздражающе плескалась около бункерного люка. Механик послал трюмных вычерпать воду, и они с яркими карбидными лампочками в руках обошли все междупалубное пространство. К счастью для китайцев, это были славные ребята. Они немного посмеялись над «зайцами», шутя погрозили им калабузом, но о своем открытии никому не сказали.
Один из них оказался настолько великодушным, что принес беглецам полное ведро питьевой воды. Такой оборот дела поднял настроение пассажиров, и они уже начали надеяться, что их путешествие окончится так же благополучно, как началось. Надежда — вещь хорошая, зачастую она является источником нравственных и даже физических сил, но что в ней толку, если пароход идет из порта, где свирепствует заразная болезнь? Ты мечтаешь о чайных плантациях на далекой земле предков, с радостью голодаешь, считая каждый цент, а пароход в пути бросает якорь и поднимает желтый флаг. И на этом все кончается. Самое страшное в том, что ты ничего об этом не знаешь и не узнаешь никогда.
На рассвете «Саутэрн Принс» встал на якорь на Галвестонском рейде. Спустя час к пароходу подошел портовый катер, и капитан получил распоряжение всей команде немедленно оставить пароход и на несколько дней перебраться в карантинные помещения. Галвестонские власти уже знали, откуда идет «Саутэрн Принс». Янки не имели ни малейшего желания рисковать своим здоровьем и подвергать опасности жизнь.
Ввиду исключительности обстановки сейчас нельзя было применять медленно действующие средства дезинфекции. Поля сражения, находящиеся за океаном, требовали боеприпасов, пушек, танков и людей, и обстоятельства не позволяли держать в бездействии пароход грузоподъемностью в восемь тысяч тонн.
Экипаж сошел на берег, а на пароход прибыла дезинфекционная команда. Все произошло с такой быстротой, что люди, еле успев забрать с собой разрешенные вещи, уже оказались на катере санитарной полиции, а полчаса спустя — в карантинном бараке.
— Что теперь будут делать с пароходом? — спросил у Яновского кто-то из трюмных.
— То же, что и с нами, только более бесцеремонным способом, — ответил первый штурман. — Зальют дезинфицирующим раствором все жилые помещения и вещи, остальное прогазируют, заодно ликвидируют и всех крыс на судне.
— И бункера и междупалубное пространство тоже? — расспрашивал трюмный, заметно волнуясь.
— Непременно. Увидите, теперь у нас не будет ни одной крысы.
Трюмный отошел в сторону и разыскал товарища.
— Ты слышал? — тихо спросил он его.
— Да.
Первый трюмный продолжал еще тише:
— А что теперь будет с нашими семью китайцами?
— Черт возьми! Я совсем забыл о них!.. — тревога товарища передалась и второму трюмному.
— Они ведь не знают, что произойдет на пароходе. А дезинфекционная команда считает, что все люди на берегу.
— Я понимаю. Это очень неприятная штука.
Они отошли в угол и стали совещаться. О «зайцах» знали только они. Согласно правилам внутреннего распорядка они обязаны были в самом начале сообщить капитану о своем открытии, но китайцы были славные ребята… И оба трюмных молчали, побуждаемые самыми добрыми намерениями. Теперь их вынуждали к молчанию другие обстоятельства — они могли потерять работу, — но еще больше боялись они упреков товарищей, если бы с китайцами что-либо случилось.
— Может быть, перед тем как пустить газ, санитары осмотрят помещение…
— Я считаю, это их обязанность.
Постепенно они успокоились и больше не говорили об этом.
А на пароходе между тем все шло своим чередом и не совсем так, как предполагали трюмные. Дезинфекционная команда в первую очередь принялась за жилые помещения, начиная с салона и кончая кубриками. Затем дезинфицировали камбуз, штурманскую рубку, капитанский мостик, будку телеграфиста, продуктовую кладовую и гальюны. До обеда с этим было покончено. Затем они подготовили все для газовой дезинфекции. Задраили иллюминаторы машинного отделения, закрыли все двери и люки, заткнули вентиляторы, так что междупалубное пространство с бункерами и машинным отделением превратилось в совершенно изолированную камеру.