Я поднял трубку и соединился с секцией двигателей.
— Передвиньте рычажок реостата на два дюйма, — приказал я. Стрелка на одной шкале дрогнула, показав, что произошло заземление, а вторая шкала определила уменьшение силы поля на корабле.
— Может быть, приборы неисправны? — проворчал Джоул.
Я приказал вернуть рычажок реостата в первоначальное положение.
— Нет, — ответил я, — они в полном порядке. Просто мы должны усвоить, что глубины Земли отличаются от того, чем мы думали раньше. Или же мы попали в область слабых полей. В любом случае, продвигаемся мы хорошо.
Но дни проходили за днями, а приборы, регистрировавшие плотность, температуру и уровень магнитного поля, постоянно выдавали один и тот же результат. Никаких изменений. Это был повод для серьезного беспокойства.
Как, мы можем определить реальную скорость «Прорыва», подумал я. Ведь кроме внутренних корабельных приборов у нас нет иных возможностей. Тогда я изготовил измеритель массы, который, по моим расчетам, мог дать информацию о продвижении судна. Для этого следовало сначала измерить массу той части Земли, которая лежала перед нами, а затем массу пройденного пути.
Результаты ошеломили меня. Сложенные вместе, показатели не сходились с известной науке массой Земли.
— Это любопытно, — сказал я Джоулу. — Земля должна была бы весить больше, чем она весила до нашего погружения. И мы оставили за кормой уже пятьсот миль, но расстояние впереди не меняется.
— Так мы двигаемся или нет?
В этом и заключалась загадка. Направленный в одну сторону измеритель массы показывал, что мы двигаемся. Направленный в другую — что мы стоим на месте.
Я подождал еще неделю, но загадка стала еще более головоломной. К тому времени мы должны были достигнуть глубины в одну тысячу миль. Фактически, по приборам мы отметили погружение вниз на одну тысячу миль, но нисколько не приблизились к земному ядру. Происходила какая-то парадоксальная вещь, — как бы мы ни увеличивали скорость, финишная черта не становилась ближе.
Этот парадокс уже нельзя было расценивать как интеллектуальную задачу. Настоящая тревога охватила экипаж.
Мы больше не встречали городов, и на нас никто не нападал, но мы приняли определенные меры предосторожности, чтобы не повторить ошибки. Сканеры были постоянно включены, и на их экранах иногда возникали слабые отблески далеких поляризационных полей. Иногда, на пределе дальности, сканеры регистрировали какие-то огромные объекты, проплывающие мимо, или некие образования, природа которых оставалась загадкой.
На четырнадцатый день путешествия капитан Джоул созвал всех офицеров. Он сидел в своем кресле и бесстрастно смотрел на членов экипажа, ожидая полной тишины.
— Джентльмены, — начал он, — я хотел бы обсудить состояние дел. Росс доложит вам ситуацию на настоящий момент.
Я кратко изложил итоги наблюдений за измерителем массы, поведал о том, что на разных глубинах мы испытываем одно и то же давление. Показания приборов расходились, и чем глубже мы опускались, тем больше было это несоответствие.
— Фактически, — завершил я свой доклад, — кроме обычного здравого смысла, ничто не указывает на то, что мы хоть на дюйм приблизились к центру Земли.
— Значит, мы не двигаемся?
— Так может показаться, — признал я, — хотя я думаю иначе. Мы продолжаем расходовать энергию. Излучатели работают отлично, а это может происходить только при движении. Мы куда-то направляемся: стоит взглянуть на экраны, чтобы убедиться в этом воочию.
— И никуда не приходим, — прервал меня Джоул. — Что касается МВФ, то целью этого погружения было возвращение на базу. Мы же, похоже, не стали к ней ближе.
— Вы предлагаете повернуть назад?
— Я думал об этом. Возможно, сейчас то непреодолимое препятствие исчезло.
У меня замерло сердце. Открытия, которые мы совершали, полностью захватили меня; мне хотелось идти дальше и дальше, узнавать все больше и больше. Все опасности и невзгоды лишь подстегивали мой азарт ученого.
Я знал, что капитан Джоул в глубине души поддерживал меня — он обладал большим мужеством, острым пытливым умом и неиссякающей мальчишеской жаждой приключений. Но он, ко всему, чувствовал ответственность перед экипажем, чего я, к своему стыду, был лишен.
— Зачем поворачивать? — горячо спросил я. — Корабль должен продолжать движение! Уверяю вас, мы стоим на пороге большого открытия!
Спору не суждено было завершиться. Прозвучал сигнал боевой тревоги, зажглись все экраны. Команды обнаружения снова засекли признаки разумной жизни в подземных глубинах, за несколько миль от нас, и в нашем распоряжении оставались считанные минуты, чтобы приготовиться.