— Брайан?
И громче:
— Брайан!
Ответа по-прежнему не последовало. Мерсер почуял неладное. Он быстро прошел по туннелю к Брайану и тронул того за ногу.
Та бессильно обвисла под нажимом руки, и Брайан не подал виду, что чувствует прикосновение. У Мерсера свело горло. Он задумался, что делать.
Еще несколько дюймов, и он тоже сможет заглянуть через иллюминатор в космическое пространство. Но он этого не сделал. Он попятился, борясь с искушением, а потом пустился бежать — по туннелям и коридорам. Он бежал сломя голову, разыскивая офицера-наукократа. Наткнувшись на одного из них, Мерсер сбивчиво изложил свою историю.
Спустя пять минут он уже вел спасательный отряд в направлении иллюминатора. Точнее, это сперва, в невежестве своем, Мерсер решил, что ведет спасательный отряд.
О, как он ошибался.
Действия членов экипажа опровергли одну из теорий Брайана. Наукократам не разрешалось выглядывать в космос. Офицеры, которые стащили тело с подоконника и водворили заслонку на место, были облачены в металлические шлемы с телеглазами, подключенными к экрану внутри. Тело Брайана не подавало признаков жизни.
Мерсер в ужасе наблюдал за происходящим из-за поворота коридора. Когда труп Брайана понесли прочь, он растерянно побрел за носилками.
Капитан Броуд печально медитировал, сидя за своим столом, опустив голову и сложив руки на столешнице. Он размышлял о поступке пассажира Брайана Денвера. Он раздумывал, зачем тот так поступил.
Как любой капитан звездолета, он то и дело боролся с мыслями о том, что там, вовне. Ни один наукократ лучше капитана не представлял себе, сколь мало человек со всей своей наукой может сделать, оказавшись один на один против неприкрытой Вселенной.
И сильнее прежнего чувствовал он свое отчуждение, абстрагирование от обычных людей, спровоцированные наукократическим коммунизмом; об этом разделении с ними он порою жалел, но изменить уже было ничего нельзя.
Он потряс головой. Интересно, что именно испытал пассажир, умирая?
Лик Господа, исполинский и вселяющий трепет…
Кто-то постучал в дверь кабинета. Он нажал кнопку. Дверь отъехала в сторону.
На пороге стоял Мерсер Стоун.
— Входите, мистер Стоун, — сказал капитан без предисловий. — Пожалуйста, садитесь.
Мерсер вошел, опустился в указанное кресло и стал настороженно изучать суровое скуластое лицо капитана, пока тот собирался с мыслями, перекладывая какие-то бумаги в ящике стола.
Броуд поднял голову.
— Чем могу помочь, мистер Стоун?
— Капитан, мне казалось, это очевидно: я хочу узнать, отчего погиб мой друг.
— Он погиб оттого, что нарушил корабельный устав, — мрачно отвечал Броуд.
— Это я понимаю, — непреклонно отрезал Мерсер, хотя напряжение беседы начинало уже прорастать и в нем. — В сложившихся обстоятельствах меня это мало интересует.
— Да, конечно. — Броуд сложил руки на столешнице и опустил взгляд. Мерсер видел, что капитан ему искренне сопереживает.
— Вам очень повезло спастись бегством, — сказал Броуд.
Мерсер резко побледнел, хотя и до этого не был румян лицом.
— Спастись бегством? От чего?
Броуд колебался, обеспокоенный и неуверенный. Открыть ли Стоуну секрет, который ему самому поведали только после пятнадцати лет специальной подготовки под постоянным наблюдением? Он чувствовал, что парень в известном праве, и уже проверил на всякий случай его индекс гражданской ответственности. Но все же…
Он поднялся.
— Вы уверены, что хотите это знать? — спросил он, пытаясь осадить собеседника.
— Нет, — сказал Мерсер после паузы. — Меня разрывают противоречивые чувства. Но после такого… — Он потупился.
— Если настаиваете, я посвящу вас в тайну, ибо вы уже частично проникли в нее сами.
Мерсер кивнул.
Капитан Броуд повернулся и снял с полки тяжелый том в черном кожаном переплете: Таблица физических констант. Показав Мерсеру оттиснутое золотом название, он положил книгу на стол.
Мерсер понял без слов и коснулся рукой обложки.
— Клянетесь ли вы Всем, что существует, никому не открывать того, что узнаете? — произнес капитан торжественно.
— Клянусь.
Капитан возвратил том на полку и снова повернулся к Стоуну, чувствуя себя немного сконфуженным от того, что должен был сейчас сказать.
— Все просто, — проговорил он. — Любой человек, заглянувший в космическое пространство, немедленно умирает.
После жуткого случая у иллюминатора Мерсера преследовало ощущение, что мир перевернулся вверх тормашками. Теперь к ней добавилось предчувствие, что картине мира, какая была у него сформирована, сейчас предстоит полностью инвертироваться. Он пытался не сводить взора с лица капитана — спокойного, все еще дарующего некую уверенность.