- Ваше высокоблагородие, самолет, - торопливо проговорил Блохин и застрочил из пулемета.
Побдескивая на солнце своими серебристыми крыльями, немецкий аэроплан стрелял из пулемета, стремительно приближаясь к аэростату. Блохин успел дать лишь короткую очередь, и немец скрылся за оболочкой аэростата. Снизу, с земли, раздавались рвущие ухо ружейных залпов и лихорадочная дробь пулеметов, отчаянно запищал телефон.
- Аэростат горит, скорее прыгайте на парашютах! - услыхал Борейко взволнованный голос Зуева.
- Горим, прыгай вниз! - скомандовал Борейко Блохину и тотчас же почувствовал, как дно корзины уходит вниз.
Солдат испуганно взглянул за борт корзины. Там, далеко внизу, метрах в трехстах, по зеленому полю ползали люди, размахивая чем-то белым.
- Боязно, Борис Дмитриевич! - с сомнением проговорил Блохин. - Может, и так спустимся?
Но корзина все быстрей уходила из под-ног.
- Прыгай, рябой черт! - рявкнул капитан и схватил солдата за шиворот.
- Эх, была не была, - вскочил на борт корзины Блохин и, ухватившись за кольцо парашюта, прыгнул.
Через мгноаение на зеленом фоне леса распахнулся оранжевый круг парашюта. Борейко тяжело перебросил ноги через борт, взгянул, расправлены ли парашютные стропы, и онгами вниз выбросился из корзины, одновременно выдергивая парашютное кольцо. В ушах засвистел воздух, на мгновение захватило дух, но резкий толчок привел его в чувство. Капитан понял, что парашют раскрылся. Его отчаянно вертело в воздухе, и это мешало разглядеть, что происходит вокруг. Затем пахнуло жаром и на секунду совсем близко мелькнул падающий, охваченный пламенем аэростат. Где-то над головой затрещал пулемет, и Борейко почувствовал, как что-то сильно обожгло его левое плечо; на груди и рукаве появились темные струйки крови.
"Добивает, сволочь, из пулемета. Неужели погибну?" - с волнением подумал капитан и крепко выругался в бессиль ной злобе. На мгновение вспомнилась жена, первая встреча с нею в далеком Артуре. Превозмогая боль, Болейко взглянул вниз. Под ногами, в десятке-другом саженей, пасстилалось зеленое море леса. Он понял, что ветром его отнесло в глубь леса.
"Только бы не зацепится за сучья и не повиснуть на них, забеспокоился капитан, с опаской поглядывая на быстро приближающуюся зеленую чащу деревьев. - Не повредить бы и без того раненое плечо".
Обломав несколько веток на своем пути, парашют благополучно приземлился. Исцарапаный, окровавленнный, в разорванном кителе, без фуражки, капитан сохранил присутствие духа. С трудом поднявшись на ноги, отказался от носилок и, зажав рану носовым платком, пешком отправился на батарею.
- Блохин жив? - прежде всего сравился он у встретившего его Звонарева.
- Так точно, - бойко отозвался сам солдат. - Только портрет малость о сучки поцарапал. Хлебнуть бы водочки, а затем и опять лететь под небеса.
- Немедленно наполнить запасную оболочку, - приказал капитан подошедшему Зуеву. - Через полчаса снова подъем.
- Не успеем так скоро, Борис Дмитриевич. Газгольдеры наполовину пусты, прийдется занятся добычей водорода. Раньше вечера не управимся, да и вам надо отдохнуть и прийти в себя, а то на вас лица нет. Я уже послал мотоцикл за тетей Варей.
- Напрасно ее беспокоил. Она занята у себя на пункте, а меня перевяжет и фельдшер, - недовольно сказал Борейко.
- Как твое самочувствие, Боря? Тебе надо немедленно сделать перевязку, - подошел Звонарев.
- Отправляйся на вышку и начинай обсирел цели номер три. Немцы перепуганы до смерти и от одного артиллерийского огня бегут в тыл без оглядки. Надо ковать железо, пока горячо, - вместо ответа приказал Борейко. - Как только перевяжусь, сам притопаю к тебе. Кто остался за старшего на батарее?
- Родионов. Он знает прицелы и угломеры для всех целей. Не торопись, Боря, приходить, я и без тебя сравлюсь. - И Звонарев ушел.
У себя в палатке Борейко прежде всего выпил водки и угостил Блохина.
- Теперь зови фельдшера, пусть перевяжет меня, - сказал капитан, садясь на складной стул.
Не успел фельдшер начать перевязку, как подъехала мотоциклетка, и в палатку вбежала Варя в сопровождении Осипенко, которая несла в руках бинты и ящик с хирургическими инструментами.
- Боренька, милый, что с вами приключилось? Ножницами распороть рукав, приготовить пинцет, йодный тампон! - без суеты, толково распоряжалась Звонарева.
Осмотрев рану, она двумя взмахами ланцета очистила ее и удалила разорваные ткани. Борейко только скрежетал зубами от боли.
- Все, все, все... Сейчас я заштопаю вас по всем правилам медицинской науки. Держитесь, - предупредила Звонарева, обильно смазывая рану йодом.
- О-о-о! - совсем по-педвежьи взревел капитан. - Варя, помилосердствуйте!
- Вату, марлю, бинты, тампон, - не обращая внимания на вопли Борейко, командовала Звонарева.
Вскоре перевязка была окончена.
- Сегодня вы первый мой пациент! Теперь до завтра, полежите спокойно, дайте успокоиться ране. И поберегите себя, Боренька. - Варя присела на край походной койки, провела рукой по волосам Борейко. - За что и за кого лить кровь, жертвовать жизнью? Поберегите ее - еще пригодиться для более интересных дел. - Помолчав, Варя прибавила: - И не забывайте про Славку и Олю... если о себе не хотите помнить. Ну, руку, герой! - Варя попрощалась и вышла из палатки.
Стрельба тяжелых батарей разбудила Кремнева и Павленко. Они поднялись, не спеша умылись, напились чаю и в начале шестого часа пришли на батарею. Здесь они узнали об уничтожении аэростата и ранении Борейко. Думая, что капитана доставили на перевязочный пункт, они направились к домику лесника и увидели Звонареву, которая уже вернулась от Борейко. Она сообщила все подробности проишедшего.
- Кто же теперь будет объединять действия батарей на нашем участке? забеспокоилсь Кремнев.
- Я думаю, Борейко скоро поправиться и возьмет командование в свои руки. Его батареей пока что командует мой муж. Он сидит на какой-то вышке в лесу.
Поблагодарив Звонареву за сообщение, Кремнев решил справиться по телефону у самого Борейко, как он себя чувствует.
- Команды не сдаю. Буду находиться на наблюдательном пункте тяжелой батареи, куда вам и надлежит обращаться в случае нужды, - коротко ответил капитан.