Соседние части тоже перешли в решительное наступление. Фронт врага дрогнул на всем протяжении. Спасаясь от преследования, немцы тщетно пытались задержаться на промежуточных рубежах. Они бежали так быстро, что Хоменко посадил часть своих солдат на подводы и только таким образом смог догнать уходящего противника. Легкие батареи шли на рысях, боясь отстать от пехоты. Борейко бросил в преследование всех мотоциклистов-разведчиков во главе с Блохиным и предоставил свои автомобили для перевозки пехоты.
Варя, плача от злости, с тоской смотрела на уходящие вперед части.
- Нам тоже надо двигаться вперед, а не стоять на месте! - почти кричала она Емельянову. - Поймите раз навсегда, Варвара Васильевна, что передовой перевязочный пункт Красного Креста должен продвигаться с главными силами, а не с авангардом, - урезонивал ее уполномоченный.
- Какой там авангард, когда уже передвигается тяжелая батарея, а легкие давно ушли под Луцк, - кипятилась Звонарева.
В окне мелькнула фигура Борейко на легковом автомобиле.
- Борейко, миленький, возьмите, меня с собой! - закричала Звонарева, выскакивая из избы. - Только меня с Ирочкой, бинтами, инструментами. Таня, докончишь перевязки и отправишься вслед за мной. - И Звонарева, и Осипенко, захватив самое необходимое, умчались на машине.
Не было еще и полудня, когда передовые части Кузнецкого полка вплотную подошли к станции Киверцы и сходу захватили ее. Немецкий начальник станции дико выпучил глаза, когда перед ним выросла фигура Блохина с винтовкой наперевес.
- Хальт! Хенде хох! [Стой! Руки вверх! (нем.)] - угрожающе вскинул ружье солдат.
- О майн гот, дас ист унмеглих, руссен хир! [О мой бог, это невозможно, русский здесь! (нем.)] - в испуге лопотал немец, поднимая руки.
Хоменко с разведчиками подоспел вслед за мотоциклистами. Мгновенно были захвачены телеграф и телефон. К станции в это время подходил воинский эшелон немцев.
- Принять его на крайний путь и обезоружить, - приказал Хоменко.
Две роты рассыпались вдоль линии железной дороги, а другие две спрятались в здании вокзала. Ничего не подозревавшие немцы спокойно остановили состав. Из открытых вагонов выскакивали немецкие солдаты, в окнах классного вагона мелькнули офицерские мундиры. И вдруг по условному свистку солдаты Хоменко бросились к эшелону. Раздались два-три разрозненных выстрела, грохнула ручная граната, и, покрывая все это, грянуло могучее русское "ура". Немцы испуганно поднимали вверх руки. Из офицерского вагона вывели толстого, апоплексического немецкого генерала. Он все еще с недоумением оглядывался вокруг.
- Что это такое? Откуда здесь взялись русские? - бормотал он по-немецки.
За ним вышел полковник с разбитой в кровь физиономией и связанными руками. Он зло и хмуро глядел на солдат.
- Не вертись, бисова душа, пришибу на месте! - угрожал Гриценко, выразительно замахиваясь на немца прикладом.
Тот нехотя повиновался, цедя сквозь зубы проклятия. Затем появилась еще группа бледных от страха молодых офицеров, и, наконец, на руках вынесли молоденькую рыжеволосую немку, сестру милосердия, лишившуюся с перепугу чувств. Из товарных вагонов по одиночке выпускали безоружных солдат с поднятыми руками. Вскоре эшелон был пуст.
Пленных офицеров проводили в буфет, где их допрашивал сам Хоменко.
- Но каким образом вы попали сюда, герр оберст? [Господин полковник (нем.)] - недоумевал немецкий генерал.
- Очень просто, герр генерал. Немецкие войска бежали отсюда, а мы шли за ними по пятам, - усмехнулся Хоменко.
- Но это совершенно невозможно, чтобы прусские полки отступали перед русскими. Это, наверно, были австрияки или баварцы, они только и умеют, что дуть пиво и драть горло по тавернам.
Разговор был прерван Блохиным.
- Вашескобродие, немец звонит по телефону, а откуда - не пойму.
- Где помещается телефон? - вскочил с места Хоменко.
Солдат повел его по вокзалу. Звонили по селектору с соседней станции Рожище.
- Где тебя носит черт, Шульц? - сердито выругался диспетчер. - Прибыл ли к вам эшелон толстопузого генерала? С ним племянница, очаровательная Гретхен, можешь на нее полюбоваться.
Генерал уже здесь, лакает пиво в буфете, с ним и его сучка, - в тон немцу ответил Хоменко, которому пригодилось наконец хорошее знание немецкого языка, полученное еще в агрономической школе в Прибалтике.
- У тебя, Шульц, что-то изменился голос.
- Заложил малость за галстук.
- В служебное-то время? Не миновать тебе ареста. Значит, можно отправить следующий эшелон?
- О да. С чем он?
- С боеприпасами и продовольствием, с ним пятьдесят человек охраны из ландштурмистов.
- Направляйте их поскорее, тут большая нужда в снарядах и много раненых.
- Далеко ли от вас русские?
- Километрах в двадцати. Сегодня их, должно быть, погонят назад.
- Это хорошо, а то тут распускают слухи о наших неудачах. Я даже хотел задержать составы.
- Не беспокойтесь и смело посылайте сюда все эшелоны. Ауфвидерзейн, закончил Хоменко.
Солдаты окружили своего командира и прислушивались к его разговору. Выключив селектор, полковник громко захохотал и сообщил содержание своей беседы.
- Смотри, хлопцы, в оба! Не давай немцу очухаться, вскакивай в вагоны на ходу, лезь в них с обеих сторон и хватай колбасников за шиворот. Гриценко, тебе поручаю паровоз, - распорядился Хоменко.
Солдаты бросились выполнять распоряжения, а полковник на всякий случай решил остаться у селектора.
Через несколько минут за семафором раздался свисток паровоза, который возвестил о подходе немецкого состава. Поезд приняли на первый путь. На перроне его встретили адъютант Хоменко в форме немецкого железнодорожника и еще несколько переодетых солдат. Ничего не подозревая, машинист отдал честь, а оберкондуктор поспешил подойти с рапортом к дежурному по станции.
Не успел состав остановиться, как солдаты захватили вагоны и тормозные площадки, обезоружив поездную охрану. Полнокровного и уже немолодого кондуктора от страха тут же хватил удар.