Заметив, что десантный поезд тронулся, немцы открыли по полотну железной дороги артиллерийский огонь. но состав сумел благополучно добраться до моста, охрана которого уже вела бой с подходившими германскими частями.
За рекой состав остановился. Капралов высадил солдат и приступил к организации обороны моста, поезд с трофеями отправил в Киверцы. Звонарева попросила Капралова сгрузить санитарный автомобиль и вместе с ротными санитарами осталась с передовыми частями.
Увидя Блохина, Варя попросила его:
- Скажите, пожалуйста, моим сестрам, чтобы немедленно ехали сюда.
- Мигом примчу всех на автомобиле, Варвара Васильевна.
Немцы вновь бросились в атаку. Ввиду превосходства сил противника Капралов отвел свои роты за реку и взорвал за собой мост.
Вскоре немцам удалось перейти через реку выше моста. Создалась угроза удара во фланг и тыл отряду Капралова, а помощь из Киверцев все еще не подходила.
Включившись в телефонный провод железной дороги, подполковник вызвал Хоменко, но его не оказалось в Киверцах, и вместо него к телефону подошел Борейко. Капитан сообщил, что Хоменко во главе отряда из двух батальонов своего полка, а также подчиненного ему 407-го Саранского полка и легких батарей направился в район боев.
- Прошу сообщить точное расположение ваших рот и организовать корректировку стрельбы дальнобойной батареи, которая откроет огонь, закончил Борейко.
- Будет исполнено. Поручу это прапорщику Павленко, он у меня за начальника артиллерии, - ответил Капралов и, отойдя от телефона, отдал нужные распоряжения.
Через несколько минут со стороны русских позиций долетел звук выстрела тяжелого орудия, над головами просвистела бомба, и за речкой вырос огромный фонтан разрыва. Прапорщик скорректировал этот выстрел. Следующий снаряд попал в цель, внеся смятение в ряды немцев. Вскоре прибыл и Хоменко. В связи с тем, что выбыл из строя командир 2-й бригады 102-й пехотной дивизии, он принял на себя командование двумя полками - 407-м и 408-м. Полковник приказал им немедленно атаковать немцев и отбросить их за реку Стырь.
для своего штаба Хоменко наметил будку путевого сторожа. Подойдя к ней, он увидел трофейный санитарный автомобиль, в котором орудовала Звонарева. Во дворе и саду стояли носилки с тяжело и легко раненными солдатами.
- В месте расположения краснокрестных организаций пребывание воинских частей воспрещается, - не особенно любезно заявила Варя чинам штаба Хоменко.
- Пойдем, хлопцы, отсюда, - обернулся полковник к сопровождавшим его солдатам и офицерам.
- Всех раненых мы сейчас отправим в тыл, а сами перейдем в соседний лесок, и тогда вы сможете расположиться здесь, как хотите, смилостивилась Звонарева.
В ожидании эвакуации раненых полковник остановился в соседнем саду.
Подъехавший конный ординарец сообщил, что немцы двигаются прямо на Киверцы. Им удалось переправить через реку значительные силы. таким маневром они оказывались в глубоком тылу у бригады Хоменко и ставили ее в очень опасное положение. Полковник поспешил донести об этом в штаб дивизии, прося срочной помощи.
Одновременно он приказал Варе свернуть свой медпункт и вернуться в Киверцы. На всем участке бригады бой разгорался с каждой минутой. 407-й Саранский полк несколько раз безуспешно атаковал немцев и с большими потерями был отброшен в исходное положение, после чего немцы обрушились на Кузнецкий полк.
Кремнев вывел батарею на открытую позицию и прямой наводкой обстрелял противника, его примеру последовал Бояровский. Картечный огонь артиллерии приостановил наступление. оправившись, Саранский полк вновь бросился в атаку. Немцы не выдержали и отступили к самой Стыри.
Хоменко мгновенно оценил затруднительное положение противника и решил сбросить его в реку. Он приказал своему полку энергично атаковать немцев, а легким батареям идти с пехотными цепями. Одновременно Борейко открыл огонь из тяжелых орудий по расположенным в тылу немцев переправам через Стырь.
Зажатые артиллерией в огненное кольцо, германцы бросились к реке, но преправы оказались поврежденными или вовсе разбитыми. Только немногим удалось вплавь добраться на противоположную сторону реки. оставшиеся австрийцы поспешили сдаться в плен.
К ночи Хоменко прочно закрепился со своей бригадой на правом берегу Стыри.
Под вечер из штаба дивизии был получен приказ с рассветом форсировать Стырь и продолжать наступление в общем направлении на Рожище. Уже с темнотой в штабе Хоменко собрались командиры 407-го и 408-го полков, Борейко и командир 2-го дивизиона 102-й артиллерийской бригады подполковник Корнилов. Началось обсуждение завтрашней операции.
Варя со своим передовым перевязочным пунктом расположилась на ночь в деревне около станции Киверцы. до линии фронта отсюда было около восьми верст, и раненых после небольшой перевязки прямо эвакуировали по железной дороге в тыл. Работа на пункте почти прекратилась. Ветрова, Осипенко и санитары обрадовались непредвиденному отдыху и тотчас уснули. Варя тоже валилась с ног от усталости. Вдруг она расслышала, как кто-то тихо постучал в дверь. она потушила свечу и вышла на крыльцо. Освещенные слабым светом луны, у крыльца стояли Блохин с солдатом.
- Мы до вас, Варвара Васильевна, - хрипловатым шепотом произнес Блохин. - Это Гриценко. Вы его знаете. Вы ничего не слыхали, что происходит в наших тылах? - спросил Блохин, наклоняясь к докторше. - На вокзале в Ровно захватили тюк с листовками, начали искать, на чье имя он прислан, ну, и размотали веревочку. Правда, до нас не добрались, так как мы получили литературу прямо от вас. Но розыск продолжается, - предупредил Звонареву Блохин.
- Сейчас, когда идут бои, это не страшно. жандармы не любят подвергаться опасности. Передовые окопы - лучшее убежище от них, ответила Звонарева. - Но осторожность никогда не мешает. Вот вы молодец, Гриценко. Хорошо работаете, умно. Наш Хоменко не и не подозревает, кто раздает листовки у него в полку.
Гриценко широко улыбнулся от похвалы.
- Вин приказав мени зловить самого себя, - сказал он.