Адъютант доложил ему, что под Гумбиненом захвачены богатые трофеи. Что ж! Это хорошо. Он решил отправить в свое имение кое-что из захваченных ценностей. Например, картины, ковры. О, генерал любит искусство, серебро, драгоценную посуду, хорошую мебель. Так приятно иметь у себя редкостные вещи. Это никогда не лишне...
Услаждая себя такими мыслями, генерал с аппетитом принялся за свой завтрак. Он любил кушать один.
"Это помогает сосредоточиться перед великим решением, - размышлял Ранненкампф. - Все великие люди любили сосредоточиваться. Вот и сейчас, как приятно подумать подуматьи - что ж тут плохого - помечтать. Да, да, он, Ранненкампф создан для блестящей карьеры. На это намекнул ему недавно маркиз де ля Гиш, французский военный агент в России. Он сказал ему, тонко улыбаясь, что французы умеют ценить победителей. Откровенно намекнул на великие французские почести, которые ждут Ранненкампфа в скором времени. Что ж, это только хорошо их характеризует. Я получу только свое, то, что я заслужил, а это не так мало, так что французам придется раскошелиться!"
В дверь постучали и на пороге показался адъютант.
Вытянувшись в струнку, он испуганными глазами смотрел на генерала:
- Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, пакет от командующего фронтом генерала Жилинского.
Не поворачивая головы, Ранненкампф искоса холодно взглянул на адъютанта.
- Мне кажется, я предупреждал вас, господин капитан, что во время завтрака я не люблю, когда мне мешают.
- Я думал...
- Думать буду я, - перебил адъютанта Ранненкампф, - а вы исполнять...
Адъютант, лихо щелкнув каблуками, повернулся, вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь.
Завтрак был испорчен. Доев без удовольствия остатки цыпленка и не притронувшись к молоку, генерал вскрыл принесенный ему пакет и углубился в чтение.
"Поначалу неплохо, - улыбнулся своим мыслям Ранненкампф. - Напрасно я не прочитал за завтраком. Командующий благодарит за блестящую операцию, сообшает о благосклонности и похвале самого государя... Я этого и ждал..."
Но дальше шло что-то непонятное. Генерал пересел ближе к окну и, нервно перебирая пуговицы, стал читать:
"... Значительная победа 2-й армии генерала Самсонова... блестящий бой 15-го армейского корпуса в районе Орлау... Уничтожена 37-я пехотная дивизия германцев... Четыре тысячи убитых и раненных, свыше тысячи пленных..."
А дальше еще хуже:
"... Находя просьбу генерала Самсонова справедливой, командующий разрешает генералу Самсонову вести наступление на Алленштейн, Остероде, уклонившись тем самым на 60-70 километров к западу от направления главного удара его армии. Это отклонение на запад обеспечит глубокий охват 8-й германской армии и преградит ей выход к Висле.
Генералу Ранненкампфу надлежит взаимодействовать с генерало Самсоновым и, не останавливаясь в Гумбинене, спешно идти на северо-запад в направлении Кенигсберга для встречи со 2-й армией..."
Дальше читать Ранненкампф не мог. Это уже слишком! Ему "взаимодействовать" с Самсоновым! С этим хамом, с этой бездарностью. Всю его глупость и тупость он знает еще со времен Маньчжурии. Он еще тогда не раз говорил генералу Куропаткину о бездарности Самсонова. Его давно нужно было выгнать, а ему дали армию, и он, Ранненкампф, извольте с ним "взаимодействовать".
Нет, помогать ему Ранненкампф не будет. Пусть выворачивается сам. Право же, это будет справедливо: Ранненкампф старайся, спеши ему на помощь, а Самсонов будет пожинать лавры победы, славу себе зарабатывать. Нет уж, увольте!!! Самсонов... И фамилия неприличная для генерала. В 1-й армии, наверное, найдется сотня Самсоновых, и все - солдаты, от которых за весту онучами воняет... Нет, тысячу раз нет, он, Ранненкампф, знать не хочет Самсонова, он презирает его и, если уж говорить откровенно, ненавидит. И насколько Ранненкампфу известно, генерал Самсонов платит ему тем же.
Ранненкампф, заложив руки за спину, прошелся по комнате и, как бы отвечая генералу Жилинскому, произнес вслух:
- Нет,ваше высокопревосходительство, не получится у нас с Самсоновым взаимодействия. Нет, не получится!..
Подойдя ближе к двери, он вызвал адъютанта:
- Передайте мое распоряжение - дать отдых войскам. Два дня. Нам некуда спешить. После блестящей победы солдаты должны отдохнуть.
13
Не встречая особого сопротивления, русские полки 6-го армейского корпуса, входившего во 2-ю армию, согласно директиве штаба армии, продвигались вглубь Восточной Пруссии, в направлении города Бишофсбурга.
Но русская армия двигалась вслепую, не имея представления ни о составе немецкой армии, ни тем более о ее расположении. Разведовательные сведения получали главным образом от пленных и местных жителей. Оба источника были весьма ненадежные.
Тяжелые батареи двигались во втором эшелоне частей. Только когда корпус подошел к немецкому городку Ортельсбургу и солдаты наткнулись на укрепленные позиции немцев, командир 16-й дивизии генерал Рихтер решил использовать тяжелые пушки.
На ровной, как стол, местности трудно было найти скрытую огневую позицию для тяжелой батареи. Выехавший на разведку Зуев отыскал небольшой овраг, откуда брали глину для кирпичного завода, расположенного рядом. Гаубицы, стрелявшие под большими углами возвышения, смогли расположиться в этом узком, с крутыми берегами карьере. Командный пункт Вася наметил на заводской трубе. Отсюда открывался широкий вид во все стороны: влево из-за леса виднелся Ортельсбург и блокпост на междуозерном перешейке. Просматривались и далекие тылы немцев, где были видны движущиеся по дорогам колонны войск и артиллерии, обозы, идущие к городку и движущиеся из города железнодорожные составы с войсками. Обнаружил Вася также и огневые позиции легких немецких батарей. Наступающая русская пехота окопалась перед немейкими укреплениями и блокпостом, который был центром обороны в Междуозерье. Это укрепление надо разрушить во что бы то ни стало.