В таких условиях даже самый талантливый полководец неизбежно терпит поражение. Самсонов мысленно оправдывал себя, хотя и понимал, что в ответе будет он, русский генерал, а не французский военный агент де ля Гиш, фактически командовавший царской армией.
Самсонов предвидел свою судьбу, но ничего в ней изменить не мог. Ему самому грозил плен.
" Но этому не бывать! Лучше смерть, чем позорный плен! Мертвые бо сраму не имут! Сам-то я, во всяком случае, избегну плена и позора. Незадачливый командир должен разделить участь своих войск и умереть во главе их с оружием в руках", - решил про себя генерал.
Подошел адъютант. При свете ручного фонарика снова принялись рассматривать карту. Самсонов безучастно слушал советы, где лучше попытаться выйти из окружения.
Попросив не следовать за ним, генерал углубился в лес.
- Хочу размяться, - пояснил он.
Самсонов отошел с полкилометра, попал в довольно глубокий овраг, густо заросший малинником. С трудом пробираясь через заросли, генерал зашел в самую гущу растений.
"Конец! Конец! Настало время подводить черту под своей жизнью!" Он снял шапку, набожно перекрестился, взглянул на проступавшие сквозь листву деревьев звезды, как бы прощаясь с ними...
Ночь проходила, наступал рассвет, а Самсонова не было, начались поиски, оказавшиеся безуспешными. Тогда начальник штаба Постовский принял командование на себя.
Как только стало светать, разрозненные группы русских солдат предприняли попытки вырваться из Комусинского леса. Завязались бои.
Воспользовавшись этим, штабная группа под командованием Постовского сумела выйти из немецкого окружения.
Енджеевский тоже решил попытаться вырваться из вражеского кольца и начал собирать вокруг себя солдат.
17
Разведчики тяжелой батареи ехали вдоль опушки. Скоро их внимание привлекла большая толпа солдат, в центре которой на поваленном дереве стоял и что-то энергично говорил, судя по золотым погонам, офицер. Разведчики подъехали ближе.
- Куда прешь на людей? Слухай оттуда, где стоишь, умные речи! раздалось из толпы.
Пришлось остановиться. Солнце клонилось к западу, но сквозь листья деревьев еще проникали его лучи. И вдруг Блохин приподнялся на стремени, прикрыв глаза руками от солнца, внимательно стал всматриваться в лицо офицера. Голос его доносился слабо, но и он показался Блохину знакомым.
- Глянь-ка, Вася, на офицерика! Сдается мне, что мы с тобой его знаем, - проговорил Блохин.
Вася внимательно посмотрел на офицера, вскинув трофейный немецкий бинокль.
- Он самый, Филипп Иванович! Евстахий Казимирович Енджеевский, на плечах штабс-капитанские погоны, лицо обросло бородой, а так он самый, радостно проговорил Зуев.
- Вот где встретиться пришлось! Скажи ты на милость! В немецком лесу да еще в окружении. Неужто и он вздумал к немцу в плен подаваться?
- Не может того быть! Енджеевский, пока жив, будет воевать и солдат выручать, - убежденно проговорил Вася.
Блохин сорвал с головы фуражку и замахал ею над головой, отчаянно крича:
- Ваше благородие, Евстахий Казимирович, мы до вас прибыли!
Солдаты в толпе начали на них оборачиваться, но Енджеевский их не замечал.
- Да скажите вы, олухи царя небесного, их благородию, что до них прибыли разведчики, - начал ругаться Блохин.
Солдаты стали толкать друг друга в спины и показывать на верховых, продолжавших махать офицеру фуражками. Наконец Енджеевский их заметил, но тоже не узнал и только приказал пропустить к нему верховых. Солдаты потеснились, давая дорогу конным и разведчики предстали перед Енджеевским.
- Ваше благородие, в ваше распоряжение разведчики батареи штабс-капитана Борейко прибыли, - отрапортовал Блохин, отдавая честь.
Евстахий Казимирович даже вздрогнул от неожиданности, не веря своим ушам. Он подошел вплотную к Блохину и тут только разобрал, кто перед ним находится.
- Здравствуйте, ребята, очень рад вас видеть здесь! - радостно проговорил штабс-капитан.
- Здравия желаю, ваше благородие! - гаркнули артиллеристы.
- Слезайте и рассказывайте. Неужели и ваша тяжелая батарея попала в окружение? Ну здорово, молодцы, - тепло приветствовал солдат Енджеевский, целуясь с Блохиным и Зуевым.
Солдаты удивленно смотрели на эту дружескую всречу неизвестно откуда взявшихся артиллеристов и стрелкового офицера. Блохин вкратце рассказал о своих мытарствах.
- Теперь одна надежда на вас, Евстахий Казимирович! До вас добрались, словно родного отца увидели. Теперь мы за вами в огонь и в воду, хоть на край света.
- Пушки-то ваши где? - спросил штабс-капитан.
- Должно быть уже в Расее, перешли за Наревку, что по границе течет. С ними сам штабс-капитан Борейко, значит, солдатики николи не пропадут! Он башковитый человек, - проговорил Блохин.
- Так, други мои! Должен вас огорчить, дело наше трудное: надо пробиваться через немцев на соединение со своими. Начальство - генералы в первую очередь - все сбежало или заболело медвежей болезнью... Пробиться можно, только действовать надо дружно и соблюдать дисциплину. Поскольку никаких офицеров больше вокруг нас нет, я принимаю команду на себя, а вы будете мне помогать поддерживать порядок, - объявил Енджеевский. Становись, ребята, в две шеренги, да побыстрей. Посмотрите, сколько патронов осталось, обыщите убитых, возьмите у раненых. Им патроны не нужны, а нам они очень даже пригодятся, - обратился он к солдатам.
Толкаясь и переругиваясь вполголоса, солдаты стали выстраиваться вдоль опушки леса.
- Тут, вашбродие, неподалеку небольшая полянка есть. Там бы и построиться, а то тут, неровен час, немец увидит да стрельбу откроет, предложил Зуев.