Сень горькой звезды. Часть вторая

И вот что я вам скажу, господа-товарищи: тесен мир. И слава Богу, что тесен. Иначе как бы сошелся на узкой дорожке технический инспектор Миронов с инструктором культотдела Зверевой. Десятки раз сталкивались они в коридорах совпрофа, кивали автоматически и проходили мимо, не замечая друг друга за бюрократическими заботами. В коридорах власти привыкают не замечать талантов: пророки в своем отечестве – возможно ли?

– Здравствуйте, Татьяна Васильевна, – удивленно пробормотал Миронов. – Оказывается, это вы здесь в одиночестве тоскуете?

– От тоски мы и поем, – покраснела сквозь сумерки Зверева и добавила, как бы извиняясь: – Вот влипла – аэропорт раскис и самолеты не садятся. А «вертушка» когда еще будет – одному Богу известно. Спасибо горничной: гитары не пожалела, а то бы и заняться нечем. Вот пою в одиночестве... со скуки.

– Вы так очаровательно скучаете, что мне захотелось потосковать вместе с вами. Можно? – Антон протянул руку за гитарой.

– Попробуйте, если получится, – не воспротивилась хозяйка и отдала инструмент. – А я считала, что техинспекторы все поголовно буки.

– Не все, не все, – заверил Антон, пристраиваясь на табурете. – Некоторые умеют и петь, и играть, и сочинять романсы. Вот, например... – Антон взял для пробы несколько аккордов и запел «под Городницкого»:

Я не просил, чтоб свечи зажигали:
Их просто было рано зажигать,
Когда мы с Вами в полутемном зале
Обедать сели, а не отдыхать.
Над столиками временно царили
Спокойствие и тихий полумрак.
Струился блюз, чтобы не слышно было,
Как лаются на кухне повара.
Но тихий блюз никто из нас не слушал:
Обед – не время танцы танцевать.
Объединились родственные души,
Чтобы часок спокойно поболтать.
Мы встретились сегодня «под подковой»,
Не замечая никого вокруг.
Над нами люстра с лампой стосвечовой
Тактично очертила теплый круг.
Нам в этом круге никого не надо,
Со стороны чужой не подходи:
Интимное общение награда
За тернии на жизненном пути.
Мы говорили вовсе не о тайнах,
А просто так – о всем и ни о чем.
А если кто промолвится случайно,
То тут же покраснеет горячо.
Беседа без ведущих и ведомых
Сама собой неторопливо шла.
Сидели мы спокойно, словно дома,
А время мчалось, сбросив удила.
Нам в теплом круге каждый третий лишний,
Когда сидят напротив друга друг,
Но объясниться до конца не вышло:
Хронометр разорвал наш теплый круг.
Мечусь по кругу, словно по манежу:
Над головою свищет шамберьер.
Бездельники, лентяи и невежды
На мне повисли, словно бультерьер.
Пред ними я себя не обнаружу
И на лице не покажу испуг
А если захочу облегчить душу –
То снова напрошусь в твой теплый круг.
Нам говорят: вся наша жизнь кругами
Переплелась, что их не расплетешь.
Но если поработаешь мозгами –
В свой теплый круг, конечно, попадешь...

– Я никогда этой песни не слышала, – после небольшой паузы сказала Татьяна. – Это Кукин или Городницкий?

– Это Колонтаец, – слукавил Антон.

– Никогда не слышала о таком авторе, – засомневалась Татьяна. – В нашем клубе его не поют, и в других не слышала.

– В ваших клубах вообще песен не слышно, – съязвил Антон. – «Сегодня мы не на параде – мы к коммунизму на пути. В коммунистической бригаде с нами Ленин впереди...» Весь репертуар и авторы официально согласованы и наперед известны. А великого барда и лирика нашей эпохи Колонтайца не знаете...

– Не знаю, – согласилась Татьяна. – Но не прочь поближе узнать.

– За этим дело не станет, – пообещал Антон и уточнил: – А о каком клубе вы мне говорили?

– О моем любимом, – загадочно улыбнулась Татьяна, – О клубе туристов-водников.

Вот уж этого от очаровательной и нежной на вид женщины Антон никак не ожидал услышать.