Однако, когда Русалка выложила перед ней нестандартное сочинение, ей достало внимания и бдительности, чтобы разглядеть между наивных строк ростки самой настоящей крамолы и угрозу устоям общества и безопасности, в том числе и собственной.
А все потому, что всесведущий Никита Сергеевич лично занялся культурой и искусством, подобно Медведю в воеводстве. Устроил разгром выставки художников-авангардистов, жестоко прошелся по журналам «Звезда» и «Знамя», благословил травлю нобелевского лауреата Бориса Пастернака за его роман о докторе Живаго. Вокруг романа страсти кипели нешуточные, и хотя никто его в глаза не видел, тем не менее каждый знал, что это злобный пасквиль. И все. В такой обстановке руководству образцовой школы ухо следовало держать востро и нос строго по ветру. Иначе можно и должностью накануне пенсии поплатиться. Не было в школе печали и вдруг горе, да еще от недозревшего детского ума. Не допуская огласки, меры следовало принять срочные и решительные. Предполагалось, что о содержании сочинения знают пока всего трое: директор, учитель и ученик. Послали за виновником.
Олег явился по вызову с портфелем в руках: замок был сломан и не застегивался. За зеленого сукна столом сидели директриса Ольга Андреевна и Русалка, а на столе лежало его сочинение, которое Олег узнал не сразу: так оно оказалось исчеркано красным карандашом.
У меня нет ни времени, ни желания пересказывать унизительные для школяра нотации и нравоучения, предназначенные придавить авторитетом возможное сопротивление, свойственное всем мальчишкам без исключения, а Олегу – в особенности, как натуре непредсказуемой и анархичной.
Но если сначала придавить, а потом ослабить, то можно добиться желаемого. Началом ослабления давления стало предложение Олегу срочно, пока никто не видел, втихую переписать сочинение. А чтобы облегчить задачу, в анналах можно сыскать такое, за которое «пятерка» обеспечена.
Нормальный учащийся не стал бы перечить и согласился, но только не Тучин: он не выносил давления и распрямился, как та пружина. К тому же он никак не мог взять в толк, чем не годится полюбившееся ему самому сочинение. Движимый эмоциями, Олег вполне прямолинейно и простодушно заявил, что ни от своих взглядов, ни от сочинения не откажется ни за какие посулы; Это уже был откровенный вызов директору и бунт, который следовало подавить со всей решительностью. Строптивцу назидательно напомнили, что если Пастернак от Нобелевской премии отказался ради Родины, то ему, Олегу, в преддверии инспекторской проверки облоно не худо бы вспомнить о грядущих экзаменах и переломить себя.
Конечно, можно бы. Когда бы не гордость мальчишечья и если бы не читали его злополучного сочинения всем классом и не поспорили, что Олег перед Русалкой в конце концов прогнется и сочинение перепишет. Вот и сейчас его дружки с нетерпением ждут конца разбирательства: сломается – не сломается?
– Нельзя мне ломаться – сочинение весь класс читал, – заупрямился Олег.
– Встань, когда разговариваешь со старшими! – одернула ученика Русалка. Олег вскочил с табуретки, уронив портфельчик. Плохонький замчишко расщелкнулся и выпустил на ковер заскучавшие в тесноте тетрадки, учебники и поверх них, как на показ, солженицынский «Один день Ивана Денисовича». Коршуном в книгу вцепилась Ольга Андреевна:
– Где взял?
– Отец принес, – простодушно ответил не подозревающий за собой ни малейшей вины Олег.
Но в глазах лояльных к режиму педагогов и просветителей ситуация резко переменилась и приобрела политическую окраску. Оказывается, не по годам упрямый подросток не только носил вызывающе яркий галстук и зауженные против официально рекомендованной ширины штанин брюки, но и вынашивал вредоносные идеи, которые не только черпал из запрещенной литературы, но и перелагал в свои сочинения, чтобы распространять их среди учащихся самой лучшей и самой благовоспитанной школы области. Получалось, что если не принять немедленно самых решительных и жестких мер, то это может повлечь вполне определенные осложнения для директора по линии компетентных органов. И откуда они выродились, эти стиляги: прически, галстучки, брючки, фокстроты и джаз... Такие Родину предадут не задумываясь!
Книгу у Олега безапелляционно изъяли и вместе с заявлением за двумя подписями и с приложением злополучного сочинения срочно препроводили куда предписывалось. И притихли в трепетном ожидании.