Другое дело Иван Пипкин. Отбыл десять лет по статье пятьдесят восемь – семь (диверсия). Появление Пипкина в экспедиции совпадает по времени с ограблением магазина, а прибытие в поселок – с пропажей винтовки у Клавдия Новосельцева. Далее: лодка Батурина обнаружена ребятишками совсем недалеко от Телячьего острова, на котором пасет коров Пипкин. Пасет в одиночестве, не имея даже ружья, и не боится. То, что Иван, несмотря на соседство с медведем, колхозное ружье взять отказался, совсем не означает его нелюбви к оружию. Напротив – это говорит, что ружье у него уже есть и лишнего не нужно. Не исключено, что на острове у Пипкина и прячется Клавдиянова винтовка, которая и выстрелила по Батурину, когда он проплывал мимо. Неясны только мотивы убийства. Но если отыщется на острове винтовка – найдутся и мотивы. Пока же остается предположить, что Батурин узнал что-то такое, чего ему знать совсем не следовало. И еще довод: должна же была существовать причина, заставившая Пипкина сменить денежную работу в экспедиции на брезентовый плащ и пастуший кнут. Вопрос, как говорится, интересный.
Впрочем, к исчезновению лесника могли быть причастны старый остяк и те самые ребята, которые якобы нашли лодку. И пропажа винтовки совпадает по времени с их островной одиссеей. Интересная цепочка намечается. Мальчишки, когда им не дают ружье, тайком берут винтовку у Клавдияна, чтобы поохотиться на острове. Когда Гордеевы снимают их с острова, мальчишки не могут взять с собой винтовку, чтобы не выдать себя, и оставляют ее в укромном месте, где теперь пасет коров Пипкин. Потом Андрей, подружившись с Пипкиным, рассказывает ему о спрятанной винтовке. Пипкин находит ее и пускает в ход. И эту версию следует проработать.
Кто там еще из подозрительных остается? Этнограф Борис Петрович да один из халеев по кличке Мент.
У этнографа документы проверены, в порядке, и хотя командировка просрочена, уезжать ученый, похоже, не собирается. И хорошо, что не собирается: уехать ему не запретишь, однако и присмотреться поближе надо. А вот Мент оказался старым знакомым Сергея Сергеевича и даже бывшим подследственным, чудом ускользнувшим от правосудия. Со встречи с ним и решил начать расследование Ермаков. Припоминалось, что Мент имел неодолимое влечение к лисьим шкуркам и роскошной жизни.
Глава одиннадцатая. Мент
Ермаков распахнул дощатую дверь кабинета и в заплеванном коридорчике увидел того, кого искал – завхоза Михаила Тягунова, от безделья притулившегося к стене. При виде капитана Тягунов выпрямился и насколько мог уважительно поздоровался. Высказанное отношение Ермакову понравилось, и он предложил:
– Пригласи-ка, приятель, ко мне Мента. Да чтобы без лишних разговоров – одна нога здесь, другая там. Мне ждать некогда.
– Слушаюсь, гражданин начальник! – повернулся кругом завхоз и бодро выскочил на крыльцо.
Через засиженное мухами стекло Ермаков увидел, как Тягунов, долговязый и нескладный, бежит по лужам к баракам. «Придурок», – определил Ермаков, закурил «Зведочку» и вернулся в кабинет.
Александр Кустышев, прозванный в экспедиции Ментом, парень здоровенный и добродушный, в компании с Лосятником и Вороной отесывал бревна для строительства очередного барака и ни о чем не думал. Ему было хорошо, и работа спорилась. Но вдруг возле появился завхоз экспедиции Тягунов и прокаркал, как ворон:
– Капитан Ермаков Сергей Сергеевич приказывает вам, гражданин Кустышев, явиться к нему для дознания.
Принесенное Тягуновым сообщение вывело Александра из того спокойно-сосредоточенного состояния, которого требует нелегкая плотницкая работа. Топор в его руке дрогнул, скользнул по бревну, а затем и вовсе полетел на груду щепы.
– Вот сволочь милицейская, – пожаловался Александр напарникам, – и здесь меня достал.
– Кум? – насмешливо поинтересовался Ворона, скривив подобие улыбки.
– Следователь, – не понял жаргона Александр.
– Мент мента видит издалека, – резюмировал Лосятник. – Выходит, знакомцы встретились. Ну иди, повидайся с приятелем. Да не вздумай нас закладывать по знакомству, помни, что за это бывает.