Рядовые колхозники поматерились втихую на такое решение, отложили до времени уже отбитые и налаженные литовки и засобирались на колхозную принудиловку. Не стали собираться только Гордеевы да Серафим Адамович: у почты и школы были свои покосы на государственной земле.
Для доставки на Варгас колхозной чудо-техники счалили бортами два больших неводника, постелили поверх двухдюймовые плахи и на образовавшуюся платформу закатили конные сенокосилки и грабли. Отбуксировать воз на место доверялось Андрею, который с помощью Пипкина окончательно освоил своего «Трезвого» – чудо тобольского судостроения.
Обшитый сосновой рейкой «внакрой», девятиметровый мотобот под палубой не имел никаких переборок от форштевня до самого транца. Двухцилиндровый, с огромным маховиком, дизель прекрасно запускался без помощи стартера рукояткой и неутомимо пыхтел под высоко задранным полубаком. От движка до самого дейдвуда через весь корпус тянулся замазученный гребной вал, который из-за своей непомерной длины вибрировал и брызгал водой, в избытке плескавшейся под еланями. Как ни пытался Андрей ее откачать – это ему никак не удавалось, поскольку откачанная вода тут же натекала сквозь невидимые поры и занимала в трюме прежний объем, после чего прибывать переставала. В конце концов с ее присутствием Андрей, скрепя сердце, вынужден был смириться. В носу под полубаком, по обеим сторонам дизеля, догадливые судостроители устроили широченные рундуки, на которых рыбакам полагалось сидеть во время перехода. А команда могла и прикорнуть на стоянке.
В рундуках... Не берусь описать, что хранилось в рундуках. Не то что Андрей, а и его предшественник Сашка Захаров никогда бы не взялся за этот тяжкий труд. В них много чего лежало. И неизвестно чего. И неизвестно кем и зачем положено. И неизвестно когда и куда сгодится. А раз все неизвестно, то и выбрасывать нельзя.
Украшение катера – точеный штурвал в капитанской рубке за полубаком. Из рубки имелся люк в машинное отделение, из которого дым от дизеля тянуло в рубку как в трубу. Своей выхлопной трубы движку не хватало, и он пытался восполнить этот недостаток с помощью капитанской рубки. А может, старался делиться с капитаном плодами своей тягостной работы. Тягостной, поскольку силенок у него было всего ничего, а тащить неводники против течения дело нелегкое. «Чадушка» – как окрестили дизель речники – нещадно вибрировал, дымил и стучал клапанами. Переносить его соседство желающих не находилось, а потому косцы группировались на крошечной, не огражденной никакими леерами палубе позади рубки, курили и разговаривали о том, что высадятся на луговой стороне Варгаса, напротив разворованной буровой.
Еще недавно бурный Варгас иссох, как старческая рука, измельчал и сузился. Андрей вел мотобот под самым берегом, на кромке которого ворочался и тарахтел воскресший из мертвых трактор и четверо меднолицых монтажников разбирали буровую вышку. Андрей махнул им из рубки отмашкой, те отмахнули руками и проорали что-то хохлацкое и веселое, чего Андрей не разобрал, но рассмеялся. Жизнь была прекрасна, и хотелось петь.
Неводники приткнули к берегу за поворотом, и, пока шла выгрузка, Клавдиян, назначенный старшим, отправился с визитом к буровикам. Вернулся он на тракторе с балком на прицепе. Поставили вагончик напротив места выгрузки. Чтобы было где переночевать, пока не поставят балаганы. Нагулявшиеся за лето кони недовольно фыркали и топтались за жердями, а пригнавшие их мальчишки облепили черемуху и, не боясь оскомины, набивали рты еще зелеными ягодами.
– Эй, орлы! – прокричал им Андрей. – Кто со мной в поселок?
Но атаковавшие черемуху «орлы» в ответ решительно закачали головами: «Ни за что». Пришлось с опустевшим паромом возвращаться одному – косари остались на Варгасе.
Вечером Марья Ивановна решительным тоном заявила Андрею, что валять дурака пора перестать, а лучше подумать о своих коровушках, которым, судя по всему, Пашкой Нулевым уготовлена голодная погибель или сдача на мясо для досрочного выполнения семилетнего плана. И что знает бабка Марья места за талинами, где с конной косилкой или граблями не развернуться, зато с литовкой ходить в самый раз, трава там отменная, и если взяться, то можно им с Тольчишкой Беловым сена себе и наставить. А надеяться, что колхоз старой колхознице сена выделит, нынче нечего: пока за Варгас туда-сюда ездят, белые мухи полетят и трава за Негой под снег уйдет. Этот Пашка как собака на сене – ни себе, ни людям.