– Да вы не волнуйтесь, Борис Петрович, – попробовал отшутиться начальник, – никто вас в бездействии не обвинит, тем более что вы здесь лицо не официальное. Действуйте как положено – по инстанции. Пишите в Академию наук, согласовывайте с обкомом, собирайте резолюции, готовьте проект решения, бейтесь, доказывайте, а я тем временем указание своего руководства исполню: загоню на бугор бульдозер – скоро его с Варгаса перевезут, – и никакого памятника через час не останется. И ничего мне за это не будет – в крайнем случае на другую экспедицию поставят или в управление переведут. Свои начальники хорошего исполнителя не выдадут, а хантыйский бог меня не съест. Я в своей экспедиции сам и бог, и царь, и воинский начальник. – Геолог хохотнул самодовольно в густую бороду, халеи ему с готовностью подхихикнули, потешаясь над интеллигентом, покушающимся на их план и премиальные. Ворона даже вызвался в бульдозеристы, намекая, что за аккордный наряд готов сокрушить любое кладбище в округе на сто километров – лишь бы платили. Его откровенного цинизма ученый вынести уже не смог, покраснел, как подавился, рубанул кулаком воздух, хлопнул дверью и подался в сторону Неги.
А начальник экспедиции весело расхохотался и заговорщицки подмигнул халеям. Определив, что попал под настроение, Колонтаец, как самый решительный, изложил суть дела и цель визита. Начальник посмотрел на часы, определил, что время обеденное и не грех отвлечься от производственных забот, попросил подождать минуточку, вышел в кладовую и вернулся с новенькой винтовкой, заявив, что тоже будет участвовать, но вне конкурса.
Спичку установили в расщелину старого пня, на фоне спичечного коробка, чтобы цель была виднее, и Колонтаец отмерил двадцать пять шагов. Стрелять договорились с упора. Первым выстрелил хозяин винтовки, потом Остяк, за ним попробовали свою меткость Колонтаец и даже Ворона, но спичка осталась целехонькой, и даже коробок не пошевелился. Кустышеву повезло сбить с пенька коробок, но спичку пуля не задела. В победу Лосятника никто уже не верил, но именно ему и повезло: после выстрела спички на пне как не бывало. Однако в трещине пня не оказалось и ее обломка, что дало хитрому Менту повод заявить, будто спичку не сбило пулей, а увлекло воздушным потоком от нее, и поскольку коробок на этот раз за спичкой не выставлялся, то и меткость Лосятника ничем не доказана. Другое дело он, Мент, – от его выстрела в коробке дырка.
На такое вероломство Лосятник благородно оскорбился и потребовал повтора. Судьи с ним великодушно согласились, несмотря на то, что до закрытия магазина на перерыв времени оставалось не так уж много, и прочно установили другую спичку теперь уже на фоне нового коробка. Борис сам демонстративно отмерил теперь уже тридцать шагов и лег на траву с винтовкой. Ствол как припаянный замер на его согнутой руке. Замерли и присутствующие. Когда наконец хлопнул выстрел, все бросились к пню: в расщелине торчал обломок спички, а в пустом коробке, ровно посередине, оказалось круглое отверстие. Остяк и Мент были посрамлены, и Турусинов торжествовал.