Но расставались люди не только в Коврове. Колхоз «Новый Егорлык» торжественно попрощался с главным агрономом Натальей Поповой. Не то, чтобы уж совсем попрощался: Наташа переехала всего лишь на соседнюю улицу. Но теперь она стала не колхозным агрономом, а заведующей межколхозного Сальского лесопитомника, в селе и размещенного. А ее муж — начальником специализированной МТС Сальского районного лесохозяйства. Появление этого лесохозяйства вызвало, конечно, добродушные усмешки у всего местного населения: самым большим деревом в округе считалась яблоня, растущая в заброшенном саду возле полуразрушенной церкви. Однако это лесохозяйство изрядно прибавило жителям села оптимизма: в селе школу новую выстроили, два магазина и приступили к постройке нового, уже трехэтажного, клуба. Еще в селе заработала новенькая электростанция (а электричество в каждый дом власти пообещали провести еще до осени), к тому же возможностей подработать стало заметно больше…
А еще стали появляться новые дома, для лесников целую улицу уже выстроили. А когда дома на новой улице достроили, в конце этой улицы на месте временного склада стройматериалов получился уже магазин, где эти стройматериалы мог купить каждый колхозник. За деньги купить или «по натуральному обмену» — и теперь каждый колхозник уже сообразил, что натуральная оплата трудодней — дело весьма выгодное: сдаваемую в зачет отпускаемых стройматериалов сельхозпродукцию в магазине принимали «по розничным ценам». А розничные цены на стройматериалы, теперь единые по всей республике, были перечислены на вывешенных у входа в магазин прейскурантах. Ну а «типовые проекты сельских домов» со всеми чертежами тоже в магазине продавались: комплект чертежей любого из примерно трех дюжин таких домов стоил два рубля. А внешний вид и планировки можно было в магазине и бесплатно посмотреть…
Для того, чтобы любой мужик в деревне мог посмотреть, как может выглядеть его будущий дом, сразу узнав и во что ему строительство такого дома обойдется, больше года работало очень много людей. Иосиф Виссарионович лично «зарубил» с десяток представленных разными архитекторами проектов, которые колхозному крестьянину предлагали не сельский дом, а что-то вроде загородной дачи, зато так же лично полсотни архитекторов, проявивших ум и сообразительность, наградил: Сталинские премии третьей степени за пятидесятый год все были отданы именно архитекторам, работавшим над сельскими домами. Но и тех, кто думал о городской застройке, тоже не обидели. Академик Архитектуры Щусев за проект города Спас-Клепики получил Сталинскую премию первой степени, а за его реализацию — орден Ленина. Академик Жолтовский — Сталинскую премию первой степени за проект города Дубна, а орден, как сказал, усмехнувшись, Иосиф Виссарионович, он получит когда город выстроит.
Название «Дубна» в известной степени появилось стихийно: Иван Владиславович одним из первых зданий в городе выстроил Дворец культуры, на фасаде которого большими буквами было написано «Дворец Культуры „Дубна“» — по названию местной реки. И это название как-то естественно перешло на весь строящийся городок.
И на совещании, состоявшемся в конце мая, два этих академика буквально смешали с дерьмом многочисленные проекты других именитых архитекторов. Не со злобы или от зависти, а на основании приобретенного ими практического опыта:
— Должен сказать, — отметил в своем выступлении Алексей Викторович, — что в условиях европейской части страны, как и в южной Сибири, любые постройки без заглубленного фундамента — если речь идет о чем-то посерьезнее дощатого деревенского сортира — невозможны, их в первую же зиму промерзший грунт перекосит и развалит. И вот для строительства этих фундаментов бетон будет незаменим. Точнее, при этом бетон окажется лучшим выбором, поскольку как литые, так и собираемые из бетонных блоков фундаменты будут гораздо дешевле кирпичных и более качественными, так как бетон более водостоек. Но вот относительно собственно зданий мне бетон представляется худшим выбором.
— А почему? — поинтересовался Сталин. — В предлагаемых проектах особо отмечается, что это даст значительную экономию.
— Прежде всего… нет, не прежде. Одним из серьезных недостатков бетона является то, что бетонная стена именно водо- и воздухонепроницаема, стены дома не «дышат», зимой в таких домах будет излишне сухой воздух, а летом — слишком жарко. Но это, так сказать, дополнительный повод для отказа от такого строительства. Другой весьма серьезный повод заключается в том, что при отливке деталей дома на домостроительных заводах эти детали будут совершенно одинаковы, и из них можно будет выстроить совершенно одинаковые дома. Из-за этого новые города будут похожи на французские трущобы, какие сейчас там строят для бедняков. Однако и это лишь один из вторичных поводов.
— А какой же вы считаете главным?
— Стоимость строительства. Авторы проектов бетонных серийных бараков — извините, иным словом это убожество я назвать не могу — напрочь забыли о том, что бетонные детали нужно будет с завода доставить на строительную площадку. Даже если считать, что завод ЖБК будет размещаться в том же городе, где идет строительство, на перевозку таких деталей придется потратить огромные деньги. Проведенные по нашей просьбе в НАТИ испытания показали, что самый мощный наш грузовик ЯАЗ по бездорожью с грузом шеститонных бетонных блоков может пройти без поломок примерно полторы-две тысячи километров. То есть прежде чем начать строить дома, придется сначала выстроить высококачественные дороги, что уже минимум удвоит стоимость строительства, но ведь и по хорошим дорогам ЯАЗ такие блоки сможет перевезти до попадания в ремонт на расстояние до пяти тысяч километров. В сумме до пяти тысяч, и отсюда вытекает, что бетонные блочные дома имеет смысл строить лишь в больших городах с хорошо развитой дорожной сетью. А в небольших городах, отдаленных от домостроительных заводов, подобное строительство окажется неприемлемо дорогим.
— Должен отметить, что аргумент слишком веский, чтобы им пренебречь, — задумчиво проговорил Сталин. — Надо дать Госплану задание этот момент отдельно просчитать…
— Мы уже это сделали, Иосиф Виссарионович, — с места сообщил Иван Владиславович, — и, должен сказать, то, что насчитал Госплан, выглядит еще хуже, чем нам только что сообщил Алексей Викторович. Я специально попросил Станислава Густавовича такие расчеты проделать чтобы в Дубне не остаться у разбитого корыта.
— То есть это Струмилин уже все подсчитал?
— Да. Однако со своей стороны я хочу сделать еще одно замечание, несколько, если так можно выразиться, усугубляющее высказывания Алексея Викторовича. Это относительно французских трущоб. Товарищ Щусев со своей командой спроектировал город целиком, и это ему задачу частью упростило, а частью усложнило. Упростило потому, что ему не пришлось оглядываться на сложившуюся уже городскую застройку, а поэтому не пришлось и вписывать новые здания в старый стиль города. А усложнило потому, что пришлось этот стиль города создавать на пустом месте и в рамках уже этого, единого для всего города стиля создавать все проекты отдельных зданий. А большинство городов, в которых развернутся новые стройки, уже имеют какое-то архитектурное ядро, причем довольно разностильное — и в них подобную разностильность желательно сохранить. Что, с одной стороны, задачу упрощает: будет несложно подобрать подходящие проекты из множества уже имеющихся. А с другой позволяет включать в такие города и здания новых стилей без потери узнаваемого лица каждого города.
— Ну а в чем же, по вашему, заключается усугубление тезисов товарища Щусева?
— А в том, что при этом даже в среднем по размерам городе типовое строительство железобетонных зданий, отливаемых в одних и тех же формах, будет насилием над обликом города, а то время как кирпичное строительство позволит сделать каждое здание с одной стороны уникальным, а с другой — вписывающимся в сложившуюся архитектуру. Что даст возможность жителям каждого города гордиться именно городом, его красотой и удобством — а это, мне кажется, для советской архитектуры тоже очень важный критерий.