— Вы все правильно говорите, но для строительства тех же обувных предприятий нужны немалые средства, причем изрядной частью в той же валюте, — не удержался Сталин. — А чтобы эту валюту получить…
— Нужно всего лишь разрешить артельщикам продавать свою продукцию за рубеж напрямую. Я не призываю разрешать любую торговлю артелей с иностранцами, все закупки должны проходить исключительно через Внешторг — а вот продажа собственной продукции… И тут появляется дополнительная работенка для Лаврентия Павловича.
— Это какая? — с подозрением в голосе спросил Берия.
— Ну вы же теперь курируете все работы Спецкомитета, в том числе и по вычислительной технике.
— А при чем тут внешняя торговля?
— Иван Григорьевич очень точно заметил одну потенциально опасную тенденцию: у нас в стране большинство товаров гораздо дешевле продается, чем за рубежом. И у многих может появиться соблазн тут дешево купить, а там дорого продать то, что они сами не делали. Условно говоря, купить бетонный столб для ЛЭП за семьдесят рублей и продать его за сто долларов. Ну а чтобы этот столб выдать за «собственную продукцию», привинтить к нему десятирублевый держатель для лампочки.
— Не понял связи…
— Стране необходимо наладить четкий учет трудозатрат в производстве экспортных товаров, и разрешать свободный экспорт лишь тех товаров, в которых собственные трудозатраты артели составляют, скажем, не менее половины себестоимости. Это я с потолка цифру взяла, только для примера, а сказать хочу, что такой учет можно будет проводить лишь с широким использованием средств вычислительной техники.
— То есть в каждой артели поставить вычислительные машины…
— Машины поставить вообще не проблема сейчас, но для выполнения такой работы потребуются и соответствующие учетные программы. Потребуются квалифицированные программисты, потребуются специальные средства — и опять-таки программные — для разработки и отладки учетных программ. И, причем это будет особенно важно, потребуется объединение всех этих вычислительных машин в единую сеть, где любая информация будет доступна для надзирающих органов.
— Теперь понятно. Сразу скажу, что по вычислительным сетям в Спецкомитете работа ведется, и ведется она довольно неплохо. Да и с программными продуктами, в особенности для разработки и отладки прикладных программ, дела обстоят довольно хорошо. Если хотите, сами можете посмотреть, как…
— А в словах Тани есть глубокий смысл, — заметил Станислав Густавович, — при наличии такой сети, в которой будет доступна актуальная информация со всех… ну, с большинства предприятий страны, планирование будет куда как точнее и эффективнее. И я бы тоже с удовольствием посмотрел, как в этой области у нас дела идут.
— Да ради бога! — с широкой улыбкой воскликнул Лаврентий Павлович, после чего немедленно с опаской покосился на Иосифа Виссарионовича. Но тот лишь улыбнулся:
— Я бы тоже посмотрел, но некогда. Слава, ты мне потом расскажешь… тезисно. Это много времени займет? — поинтересовался уже у Берии.
— В ИПМ действует постоянный семинар по обмену опытом и достижениями в этой области. Можно просто зайти туда, людей поспрашивать, кто этим занимается. Там народ, конечно, несколько… странный, но с огромным удовольствием на любые вопросы ответят: они просто светиться от счастья начинают, когда их работа хоть кому-то кажется важной и интересной…
В ИПМ Таня со Струмилиным съездили через неделю, а на следующий день взбешенная Таня примчалась к Берии:
— Лаврентий Павлович, я обещала вам, что на территории СССР убивать кого угодно без согласования с вами и Иосифом Виссарионовичем не буду. Поэтому немедленно согласуйте уничтожение, причем самыми зверскими способами, парткома и профкома КБ-88! То есть лучше согласуйте, или я их без согласования поубиваю нафиг!
— Если вы считаете, что без этого не обойтись… но, возможно, проблему мы решим как-то более… цивилизованно? И, кстати, в чем дело-то?
А на следующее утро на территорию КБ приехала «группа товарищей» из ведомства Абакумова и арестовала весь состав парткома и профкома, причем арест произвела весьма жестко, с демонстративным мордобоем. А еще через час Сергей Павлович в КИСе публично извинился перед рабочими за действия «окопавшихся в парткоме и профкоме врагов народа» и вручил положенные награды двум рабочим сборочного цеха…
Глава 31
Сергей Павлович товарища Берию любил, мягко говоря, сильно не очень. То есть совершенно не любил, однако, понимая, что от Берии зависит работа его КБ — да чувствуя его постоянную поддержку — его все же уважал. А не уважал и просто ненавидел он лишь одного человека: директора ВНИПИ «Фармацевтика» товарища Серову. Ненавидел потому, что она трижды, по его мнению, «сливала в унитаз» достижения товарища Королева в ракетной технике: дважды его ракеты не принимались на вооружение, а в третий раз…
В третий раз, после представления на коллегии Спецкомитета нового проекта ракеты, способной, по расчетам, доставить специзделие до любой точки на территории вероятного противника, она с высокой трибуны заявила, что проект этот — откровенный мусор, после чего Михаилу Кузьмичу выделили отдельное КБ с передачей в него проекта по разработке «стратегического носителя», а ему оставили лишь одну задачу, причем резко ограничив его по времени и в средствах. То есть средств-то вроде пока хватало, но лишь на текущую работу, а вот с перспективными разработками пришлось сильно повременить…
Ненавидел он Серову даже после того, как Борис Евсеевич рассказал, что само его КБ не разогнали лишь после того, как Серова буквально потребовала его сохранения, и что именно Серова настояла на том, чтобы КБ занималось исключительно ракетами космического назначения. Конечно, когда имеется лишь одна задача, можно сосредоточиться исключительно на ней и результат может появиться быстрее — но очень раздражало то, что такую же задачу решало и КБ Челомея, этого выскочки, неизвестно какими путями перебравшегося из авиастроения в ракетостроение — причем КБ Владимира Николаевича средств получало заметно больше, так как там велись работы и по космическим ракетам, и по боевым. И временами казалось, что в деле покорения космоса КБ Челомея идет впереди Королевского КБ: теоретически его новая ракета уже могла доставить на орбиту Земли небольшой спутник. А то, что та же Серова категорически запретила Челомею этим заниматься, Королева утешало очень слабо.
Хотя некоторые действия этой шустрой дамочки вызывали уважение: например, произведенный по ее инициативе массовый арест тех, кто, по мнению самого Сергея Павловича, изрядно мешал нормально работать. А уж полный запрет на всех предприятиях ВПК парткомитетам хоть как-то вмешиваться в работу — за это ей можно было и памятник поставить из золота. Впрочем, даже это любви к Серовой у Королева ни в малейшей степени не вызвало…
При посещении ИПМ Таня случайно разговорилась с двумя молодыми женщинами из КБ-88, где они, под руководством Святослава Лаврова, занимались разработкой транслятора Автокода. То есть они вдвоем (втроем, просто на семинар только двое выбрались) его и разработали, а Таня — на самом деле совсем не случайно — решила обсудить возможность расширения языка для простой работы с базами данных. Разговор получился интересным, но когда «товарищ Серова» посулила за доработку языка с транслятором изрядные премии, одна из этих женщин, Кира Семенюк, грустно усмехнулась:
— Я думаю, вам не стоит раздавать пустые обещания, они лишь раздражение вызывают.
Киру статус собеседницы вообще не интересовал, ведь на семинаре все были «людьми в теме», возможно поэтому она и сочла Танины посулы лишь вариантом «моральной стимуляции» математиков, принимающих участие в работе. Но Таня сразу не сообразила и повторила: