А главное — они не видели пути, на который мог бы их вывести сен-симонизм.
Пути действительно не было. Дороги расходились. Ученики и последователи великого социолога все более приближались к состоянию маразма.
Таков уж закон жизни — сделав шаг по наклонной плоскости, неизбежно делаешь второй, третий и затем начинаешь бежать.
Создав религию, нельзя было ограничиваться одними моральными нормами. Нужно было создать и догму.
Это прекрасно понимал Анфантен. Его все больше мучила мысль о догматике новой церкви. Он судорожно перебирал различные варианты. И наконец нашел.
Новое христианство должно принципиально отличаться от старого.
В человеке две стороны — дух и плоть.
Некогда христианство провозгласило восстановление духа.
Новое христианство должно провозгласить восстановление плоти.
До сих пор плоть считалась чем-то низменным, недостойным.
Ее нужно реабилитировать.
Разве это не просто? Просто, как все гениальное!
Чудак Сен-Симон! Чего он возился со своими «индустриалами», зачем ему было копаться в каких-то законах производства, если основное — это сам человек, материальное, плотское существо со всеми своими физическими потребностями и желаниями!
И вдохновленный «отец» рукой, дрожащей от прилива чувств, выводит тезисы своей новой догматики.
До сих пор о человеке всегда говорили как о чем-то абстрактном, подразумевая под человеком только мужчину. Этим страдал и сам великий Сен-Симон, который во всех своих сочинениях лишь единожды употребил слово «женщина».
Между тем человек — это мужчина и женщина вместе. Следовательно, все общественные и личные функции люди должны выполнять не в одиночку, а парами, и любовь, являющаяся основой общества, — это прежде всего физическая, половая любовь.
Она может быть очень разной, ибо люди не одинаковы. Есть постоянные и есть переменчивые, есть отелло, но есть и донжуаны, а в соответствии с этим и увлечения могут быть глубокими или мимолетными. Закон Христа унизил переменчивый тип, сен-симонизм должен его возвысить. Связь между мужчиной и женщиной основывается только на чувстве, все равно, прочном или мимолетном, и это чувство не может быть заменено никаким принудительным законом. Свобода половых отношений вытекает и из грядущего экономического строя: там, где не будет права наследования, исчезнет и экономическая база единобрачия.
Остается вопрос: можно ли эту свободу сделать полной?
Нет, говорит Анфантен (не замечая, что противоречит сам себе), полной ее сделать нельзя, ибо тогда можно зайти слишком далеко. Свободу полов нужно регулировать, но регулировать осторожно, применяя чисто моральные формы руководства.
Это будет обязанностью жреца и жрицы новой любви.
Ведь первосвященник — тоже парное существо, мужчина и женщина вместе.
Верховная чета должна социализировать разные типы любви, в одних случаях «умеряя чувственную распущенность», в других — «разогревая оцепенелые чувства».
Пары верующих должны учиться любви у жреца и жрицы.
При этом в целях большего влияния на верующих верховный жрец может вступить в физическое общение с женщинами низших «степеней»; этот способ воздействия должен быть вообще разрешен всем членам высших степеней по отношению к членам низших…
Так иерархия принимала новые формы.
От учения Сен-Симона больше не оставалось ничего.
Сен-симонизм заменялся анфантенизмом.
Новый апостол понимал, что нужно действовать осторожно.
Нельзя было сразу открыть верующим догму во всей ее полноте: это могло привести к взрыву. Вследствие этого поначалу Анфантен не отказался целиком от социальных задач и не мешал общественной деятельности своих соратников.
Сен-симонистская газета «Глобус» продолжала публиковать материалы по самым различным экономическим и социальным вопросам. Талантливые публицисты Пьер Леру и Мишель Шевалье посвящали свои статьи не только проблемам будущего, но и в первую очередь ближайшим реформам, которые должны были проложить к нему путь.
Сен-симонисты ратовали за улучшение системы народного образования, требуя всеобщего обучения. Они предлагали ликвидацию косвенных налогов, столь обременительных для бедняка, и замену их единым прямым подоходно-прогрессивным налогом, который заставил бы в большей степени раскошелиться богача. Постоянным нападкам со стороны сен-симонистов подвергался и Французский банк; они считали необходимой отмену привилегий этого банка и создание ряда свободных банков, использующих средства населения для оказания эффективного кредита рядовым производителям.