Пастор с умным видом покачал головой.
— Ваш анализ был основан на научных выводах, граф, — произнес король. — Вы призвали химию и астрологию.
Пастор резко выпрямился, будто при нем помянули дьявола.
— Химия, — пояснил Себастьян, — и в самом деле утверждает, что антагонистическое тело разрушается, когда оказывается погружено в более объемное тело. А гороскоп великого князя Петра сулит ему судьбу ничуть не более благоприятную, чем химические законы.
— Гороскоп? Так вы торгуете гороскопами? — вызывающе спросил пастор, уставившись на бриллианты Себастьяна.
— Нет, господин пастор, коммерцией я не занимаюсь. Я просто изучаю их для пополнения своего образования.
— Это суеверие, противное истинной вере, — заявил Норгад тоном, не терпящим возражения. — Астрология — языческое блудодейство, возомнившее себя пророчеством. А всякому христианину должно быть известно, что пути Господни неисповедимы.
Казалось, Фридрих V откровенно развлекался, слушая эти препирательства, так же как и причетник.
Возможно даже, король спровоцировал спор умышленно, и мысль об этом неприятно царапнула Себастьяна. Ввиду отсутствия гладиаторских боев монарх доставлял себе удовольствие, наблюдая дуэль между пастором и вольнодумщиком — по крайней мере, таковым считал своего собеседника сам пастор. Дворецкий велел подавать жаркое из кролика, и слуги наполнили бокалы вином.
— Разве Господь не создал всеобщей гармонии? — вновь заговорил Себастьян, сохраняя на губах ироническую улыбку и прекрасно понимая, как это должно раздражать пастора. — Вы не согласны с тем, что не может существовать гармония без законов?
Король и причетник поспешили согласиться с этим высказыванием, что вызвало у пастора настоящую ярость.
— А вы, сударь, полагаете, будто законы Господа вам ведомы?
— Разве Он сам в своем милосердии не открыл нам хотя бы некоторые из них? — ответил Себастьян. — Именно Он поведал нам, что существует четыре времени года, что лунный месяц длится двадцать восемь дней, что нужно сеять весной, дабы собрать урожай осенью, и что главное во всем — это находить равновесие между антагонизмами. Так с чего бы Ему запрещать постигать и другие законы, например то, что с помощью огня можно извлечь чистый металл из очищенного минерала?
Король прищелкнул языком, с удовольствием пробуя вино, довольно, впрочем, посредственное. Норгад метал громы и молнии.
— Господь сам покарал это безумие всезнайства, — прогрохотал пастор, терзая свой кусок кролика, — когда изгнал из рая пару чад своих, отведавших плод с древа познания.
— Тогда зачем же Он посадил это дерево в раю? — притворно удивился Себастьян.
Король хохотнул, и причетник тоже не смог сдержаться.
— Сударь, оспаривать замыслы Господа — это богохульство!
— Пастор, если бы Господь хотел запретить нам размышлять о своих замыслах и намерениях, Он не возвел бы нас в ранг человеческих существ, наделенных разумом. Мне представляется, что это именно вы, пастор, сомневаетесь в Его мудрости.
Норгад побледнел.
— Я вижу, сударь, что вы одержимы манией все оспаривать, именно эта напасть породила в Париже распущенность и нечестивость!
— Ну-ну, пастор, — счел необходимым вмешаться король, — люди в доброй компании могут позволить себе пофилософствовать.
Монарший призыв к соблюдению приличий несколько успокоил Норгада; он продолжил тоном, который счел весьма ироничным:
— Мне было бы любопытно узнать, какие же тайны удалось открыть графу де Сен-Жермену.
— Соблаговолите потерпеть до конца ужина, — ответил Себастьян, — и вы будете удовлетворены.
Пока Фридрих V и Сен-Жермен беседовали на не столь животрепещущие темы, салат и десерт, представлявший собой что-то вроде кокосового крема, были с аппетитом съедены. Подали кофе. Время от времени Норгад бросал на Сен-Жермена исполненные ненависти взгляды.
— Я сейчас принесу кое-что из своей комнаты, — сказал Себастьян, — а затем попрошу, чтобы вынесли светильники. Мне потребуется полумрак.
Когда Себастьян вернулся с ларцом, в котором находилась иоахимштальская земля, в зале оставался всего лишь один подсвечник. Сен-Жермен поставил ларец на обеденный стол, отпер его и отбросил крышку. Из глубин стал подниматься голубоватый отсвет. В недpax ларца иоахимштальская земля лучилась, как никогда прежде. Казалось, с течением времени и пребывая в ограниченном и закрытом пространстве, таинственная субстанция поглотила свои собственные отходы и подверглась сублимации.
— Что это? — вскричал король.
— Ваше величество, держитесь на расстоянии, это может быть опасно, — попросил Себастьян.