Д. Фуллер приводит слова Сен-Жермена, не оставляющие нам и тени сомнения в том, что его союз с Екатериной был тесным и плодотворным: «Я не хочу не идти с ней не в ногу. Мой ритм должен зависеть от её ритма». Впрочем, эти слова можно рассмотреть ещё шире и отнести их к самой России. Поэтому неудивительно: всецело доверяя Сен-Жермену, Екатерина разрешила ему инкогнито посетить Урал.
Естественно, возникает вопрос, зачем Сен-Жермену понадобился статус тайного гостя? Что мешало ему прибегнуть к тем способам и к тем способностям, которыми он обладал как Адепт и которые ему позволяли появляться в Европе так же неожиданно, как и исчезать, в любом месте и в любой час? Если он, как Адепт, могущественный своими возможностями, был независим ни от одного мирского человека, зачем ему требовалось какое-то разрешение? Может быть, этим разрешением Сен-Жермен хотел отметить в исторических анналах некий важный момент для России и Урала?
Во всяком случае, причины для посещения Урала у него были. Первая, на которую указал сам Сен-Жермен, связана с неким Чёрным Алмазом. Вторая относится к его родовым корням, уходящим на Урал. Как говорят эзотерические источники, он известен как Венгерский Адепт и Брат Ракоци. Так Владыка М., говоря о просьбе Брата Ракоци, просил Рерихов «обратить внимание на Венгрию, которая ещё помнит Азию». Есть и другая причина. Адепты, осуществляющие глобальные задачи по просвещению и наставлению народов, обладают богатым арсеналом духовных методов воздействия. Нужна только личность, способная уловить и почувствовать позывы будущего и передать их тем народам и тем языком, который в данный исторический момент воспринимается ими. Это может быть и язык фольклора, но главное, чтобы он отражал Истину.
«Дорогое имячко» П.П.Бажова
Именно таким языком написаны сказы П.П. Бажова и самый первый — пророческий из них — «Дорогое имячко»[11]. По навету недоброжелателей П.П.Бажов был исключён из академиков за якобы фальсификацию фольклора, правда, потом его восстановили — жизнь доказала духовную мощь его сказов.
Европейской просвещённой элите много было дано через философию, литературу (например, через произведения У. Шекспира) и другие источники посвященческих знаний. Конечная же цель всех этих знаний — улучшение жизни народа, которая всецело зависела, вследствие его поголовной безграмотности, оттого, как были эти знания применены просвещённой элитой — на пользу или во зло народа. Шекспир народу был недоступен, жизнь народа не улучшилась, а Сен-Жермен, как сказал Владыка М., «стремился к равенству людей»[12].
В том случае, когда сокровенные, жизненно важные знания не достигают конечной цели, Учителя меняют свою тактику, и это всегда происходит, как пишет Е.П. Блаватская, если искажается и мертвеет Истина, а также из-за поношения, гонения и преследования Носителей этой Истины. Но, как говорится, меняются действия — меняется и язык действий.
Сам П.П. Бажов фольклорным языком заключает сказ «Дорогое имячко» такими словами: «Так-то. Непростой это сказ. Шевелить надо умишком-то, что к чему». М. Батин в послесловии к сборнику избранных сказов Бажова приводит его слова из письма к писателю Е. Пермяку: «Сказ, ведь знаете, штучка ажурная, которая может держаться лишь на очень прочном фундаменте». Таким фундаментом, мне думается, могут быть только Древние Знания и Твердыня Иерархии. Н.К. Рерих называет сказки «жемчужинами» и говорит, что они «должны проникать туда, куда не дойдёт толстая, дорогая книга». Он также пишет: «Нужно сказать множеству различных людей мысли и древние, и новые, ибо все они говорят о том же, что и не древне, и не ново, но вечно»[13].
Фольклор, к которому обратился Бажов, созрел именно в недрах Урала. Исторически так сложилось, что работный люд с Камня (так в старину называли Урал) давно жаждал знаний и свободы и обладал всеми качествами, чтобы достичь этого. М.П. Никулина в своей книге «Камень. Пещера. Гора» приводит любопытный факт: «В редакцию журнала «Урал» неоднократно заходил безымянный автор, много лет собиравший доказательства того, что Пётр I имел серьёзные намерения вырастить на Урале особый народ, надёжный, как камень и металл. Приходящий автор утверждал, что царь будто бы уже приступил к исполнению своего замысла, потому что имел не вызывающие сомнения доказательства магической силы места, собранные в результате многочисленных научных экспедиций в наши края, и что только безвременная смерть помешала осуществлению плана»[14].