В Комитете началось смятение. Показания Хисса и Чамберса были, очевидно, взаимно противоречивыми, но как их можно было проверить? Доступ конгрессменам к служебному досье Хисса в госдепартаменте был закрыт по указу Трумэна; всё, что имели члены Комитета ― слова одного человека против другого. Некоторые предложили бросить это дело и "умыть руки", либо передать его в министерство юстиции, чтобы оно выяснило, кого следует привлечь к ответственности за лжесвидетельство. Кто-то даже сказал в панике: "нам конец".
Не все члены Комитета, однако, были настроены так пессимистически. Один из них, молодой конгрессмен от штата Калифорния Ричард Никсон уже встречал имя Хисса как "предполагаемого коммуниста" в отчёте Джона Кронина, с которым он виделся в 1946 году, вскоре после своего избрания в Конгресс. Показания Хисса вызвали у него сомнения. И. о. председателя Комитета Карл Мундт также заметил, что он знаком с деятельностью Хисса и имеет основания считать, что тот организовал в госдепартаменте коммунистическую ячейку, ответственную за провалы политики США в Китае[21].
Никсон внёс предложение, которое стало решающим для последующей тактики Комитета. Он сказал, что хотя практически невозможно установить, был ли Хисс коммунистом, однако можно проверить, были ли Хисс и Чамберс знакомы друг с другом. Его поддержал главный следователь Комитета Стриплинг.
Тем временем, вскоре после показаний Хисса, помощник госсекретаря по вопросам безопасности Джон Перифой совершил несколько нелояльный по отношению к своему начальству поступок. В разговоре с К. Мундтом он сказал, что читал досье Хисса, и что "всё, что о нём говорят ― правда". Прямо нарушив указ Трумэна о запрещении знакомить конгрессменов с делами федеральных служащих, он показал Мундту досье Хисса. Вывод заместителя председателя Комитета был однозначен: "Хисс вовлечён в коммунистическую деятельность".
7 августа Комитет направил У. Чамберсу повестку. Слушания были закрытыми. Чамберсу задавались вопросы, имевшие целью выяснить: действительно ли он знал Хисса и насколько близко. К большому удовлетворению Никсона, председательствовавшего на сессии, Чамберс сообщил много сведений о Хиссе. Он описал привычки Хисса, его увлечения, в том числе орнитологию, его библиотеку, поведение в семье, детали домашней обстановки. К концу слушаний члены Комитета убедились, что Чамберс и Хисс хорошо знали друг друга.
Получив такие показания, Никсон обратился к Берту Эндрюсу, руководителю вашингтонского бюро NewYorkHeraldTribune. Эндрюс считался своим человеком в кругу либералов: он много раз критиковал Комитет; защищал "Голливудскую десятку" во время слушаний по делу о распространении в киноиндустрии США коммунистической пропаганды[22], написал книгу "Вашингтонская охота на ведьм"; получил за всё это Пулитцеровскую премию. Однако Никсон рассчитывал, что, узнав реальные факты, журналист встанет на его сторону. Так и произошло. Прочитав показания Чамберса, Эндрюс убедился, что тот хорошо знал Хисса. 11 августа Эндрюс вместе с Никсоном встретился с Чамберсом на его ферме и задал ему дополнительные вопросы. Окончательно удостоверившись, что Чамберс говорит правду, а Хисс лжёт, журналист, к большому неудовольствию своих бывших единомышленников, сделался активным помощником Никсона.
В тот же день, 11 августа, Никсон представил показания Чамберса Джону Фостеру Даллесу. Именно Даллес некоторое время назад, как председатель правления фонда Карнеги, рекомендовал Хисса на пост президента фонда. Однако Даллес был ещё и главным внешнеполитическим советником Томаса Дьюи, республиканского кандидата на пост президента, и Никсон не хотел поставить своего партийного коллегу в затруднительное положение. На их встрече присутствовал Аллен Даллес. Оба пришли к однозначному выводу: бывший коммунистический функционер-подпольщик Уиттекер Чамберс хорошо знал ответственного сотрудника госдепартамента Элджера Хисса.
Тем временем следователи Комитета вели проверку свидетельских показаний. В частности, они нашли квитанцию об аренде автомобиля, который, по словам Чамберса, давал ему Хисс. Показания Чамберса подтверждались.
21
В то время китайские коммунисты завершали разгром националистических войск Чан Кайши, поддерживавшихся американскими патриотами.