Госсекретарь Бирнс считался известным консерватором, которому назначение агента международного коммунизма на ещё одну важную должность в американском правительстве было бы особенно неприятно. Любопытным образом получилось так, что отчёт ФБР оказался у него на столе 5 февраля, как раз в тот день, когда сенатский комитет по делам банков и валюты заканчивал рассмотрение кандидатуры Уайта. О том, что было дальше, написал в своих воспоминаниях сам Бирнс: "На следующий день после того, как я получил отчёт, я потребовал встречи с президентом и в полдень встретился с ним. Я сказал, что получил копию отчёта м-ра Гувера и был шокирован его содержанием. Я спросил его, что он намерен делать. Президент сказал, что он читал этот отчёт и тоже удивлён. Когда я спросил, как обстоят дела с назначением м-ра Уайта, он сказал, что оно всё ещё рассматривается в сенате. Я сказал, что, с учётом тяжести обвинений, назначение надо немедленно приостановить. Президент созвонился с секретарём сената. Тот ответил, что назначение Уайта уже состоялось. Президент был разочарован".
Бирнс предложил организовать переголосование в сенате. Трумэн не согласился. Тогда Бирнс предложил отменить назначение Уайта, предъявив ему отчёт ФБР, чтобы он не обращался в суд. Трумэну не понравилась и эта идея, но он обещал подумать. "Я больше не слышал об этом", писал далее Бирнс, "но прочитал в газетах, что назначение Уайта было подписано президентом, и он стал исполнительным директором МВФ".
Итак, в феврале 1946 года Гарри Декстер Уайт был утверждён в своей новой должности исполнительного директора Международного валютного фонда от США, а с мая приступил к этой работе. С того же месяца Эдгару Гуверу пришлось отменить наблюдение за Уайтом на территории МВФ, поскольку она пользовалась правом экстерриториальности.
Однако вскоре у Гарри Д. Уайта появились новые проблемы. В начале 1947 года большое жюри Нью-Йорка начало заслушивать показания о советском шпионаже и коммунистической активности в США. Слушания проходили за закрытыми дверями. Среди других свидетелей в марте 1947 года была вызвана и Э. Бентли.
31 марта 1947 года Уайт подал в отставку со своего поста в МВФ из-за ухудшения здоровья. Через неделю, 7 апреля его отставка была принята президентом Трумэном. Уайт перебрался в Нью-Йорк и некоторое время работал консультантом по финансовым вопросам.
В октябре 1947 года Г. Д. Уайту была направлена повестка с требованием явиться в большое жюри. Из-за болезни явка была отложена и прибыл он туда только 24/ 25 марта 1948 года.
31 июля 1948 года Бентли, а через три дня, 3 августа, Чамберс дали показания на открытых слушаниях Комитета по расследованию антиамериканской деятельности. Именно здесь впервые публично прозвучало обвинение Гарри Декстера Уайта в передаче служебной информации советским резидентам. Бентли заявила, что он приносил документы Сильвермастеру, руководителю шпионской группы, который микрофильмировал их и передавал ей плёнки для Голоса. Чамберс заявил, что в середине 1930-х гг. Уайт был связан с коммунистическим подпольным аппаратом в Вашингтоне, и что он являлся "агентом влияния" коммунистов в правительстве США.
В интервью журналистам Уайт заявил, что он шокирован этими обвинениями и полностью их отвергает.
На следующий день после выступления Чамберса, перед Комитетом дал показания Натан Сильвермастер. Он отрицал какое-либо участие в шпионаже, но на вопрос "является ли он или был когда-либо коммунистом?" отвечать отказался, сославшись на 5 поправку к Конституции. Отказался он также сообщить, знал ли когда-либо Элизабет Бентли и лиц, упомянутых ею в своих показаниях. Авраам Сильверман заявил, что он "глубоко шокирован" показаниями Бентли, но отвечать на вопросы тоже отказался, сославшись на 5 поправку.
13 августа 1948 года перед Комитетом по собственной инициативе выступил Гарри Д. Уайт. Его показания были во многом похожи на показания Элджера Хисса, дававшего их там же несколькими днями ранее. Нет, он не коммунист, никогда не был коммунистом, не имел никаких связей с коммунистическими организациями. Нет, он не помнит Бентли и Чамберса, и, судя по фотографиям в газетах, никогда с ними не встречался. Сильвермастера он знает; Курри, Сильверман, Сильвермастер ― его старые и хорошие друзья, которые ни в каком шпионаже не могут быть замешаны. Сам он верит в идеалы свободы и демократии, о чём говорит и его послужной список. Речь Уайта неоднократно прерывалась аплодисментами с галёрки.