Свитс с ухмылкой, собираясь, как видно, что-то сказать, повернулся к Дженнифер. Чарли не преминул воспользоваться моментом – ударил Свитса правой в скулу. Хьюби пошатнулся, задел мыском башмака пустую банку из-под пива, которая запрыгала по полу, и рухнул на колени.
– То-то, – заметил Мунго.
Кулак Чарли, скользнув по скуле Свитса, оцарапал тому кожу чуть повыше уха. С коротко стриженных волос Хьюби закапала кровь. Он уставился на алые капельки на полу, затем потряс головой, отчего кровавые брызги разлетелись во все стороны, и медленно поднялся. Чарли попятился к стоявшему в ангаре лендроверу. Свитс приближался. Чарли споткнулся, потерял равновесие, чуть было не упал. Он отчаянно замахал руками. Свитс ринулся вперед, нырнул влево, однако Чарли сумел-таки нанести удар, в который вложил всю силу.
Его кулак врезался в переносицу Хьюби; голова Свитса отдернулась назад, он фыркнул – не то от удивления, не то от боли. Чарли снова взмахнул правой рукой, надеясь, видимо, закончить драку, но Свитс уловил это движение и успел увернуться, в результате чего Чарли лишь слегка задел челюсть противника костяшками пальцев. Свитсу требовалась передышка. Он отступил на пару шагов, вытер рот тыльной стороной ладони, холодно посмотрел на Чарли – и вновь шагнул вперед. Чарли выжидал. Когда расстояние показалось ему подходящим, он повторил удар правой, к чему Свитс был готов, а затем добавил левой, что застало Хьюби врасплох: удар пришелся по ребрам и был настолько сильным, что Свитс даже моргнул. Чарли подался назад. Разъяренный Свитс, отбросив всякую осторожность, устремился в атаку – и налетел левой бровью на кулак, после чего схлопотал удар в челюсть. Он явно был оглушен, но продолжал наступать.
Тогда Чарли ударил в третий раз, прямо по окровавленным губам. Свитс крякнул, взмахнул правой и наградил Чарли тычком в грудь, чуть выше сердца. Руки Чарли опустились.
Свист нанес еще один удар, в то же самое место. Чарли упал на колени, кулак Свитса просвистел у него над головой. Хьюби выругался сквозь зубы. Чарли медленно повалился навзничь. Свитс встал над ним и ухмыльнулся, оскалив розовые от крови зубы.
– Ну как, доволен?
Чарли промолчал. Он лежал, не шевелясь; голова шла кругом, дыхание пресеклось, правый бок онемел, сердце словно остановилось, артерии как будто разорвались, залив кровью внутренности. Однако Чарли Макфи не собирался сдаваться. Десять дней в пустыне – постоянные марш-броски, рюкзак весом сорок фунтов за плечами – сослужили ему хорошую службу. Он бросил курить и пить, вследствие чего все легче выдерживал пробежки с полной выкладкой, которые устраивал Свитс, так что тому теперь приходилось прилагать известные усилия, чтобы не пропустить новобранца вперед себя. Чарли загорел до черноты, избавился от лишнего веса и находился сейчас в прекрасной форме, а потому ему претила самая мысль о сдаче. Лежа на цементном полу, он терпеливо ожидал, пока вернутся силы.
Свитс отвернулся от Чарли и посмотрел взглядом собственника на Дженнифер. Чарли сосредоточился на стуке собственного сердца, убедился, что с тем все в порядке, и поднялся с пола. Судя по выражению лица Хьюби, тот скорее удивился, нежели пришел в ярость; однако удивление не помешало ему шагнуть вперед и схватить Чарли за рубашку.
Должно быть, он рассчитывал увидеть в глазах противника страх, но просчитался. Носок башмака Чарли врезался в колено Свитса. Нога того подломилась, он замахал руками, чтобы обрести равновесие, и тут Чарли ударил снова. Свитс зарычал. Чарли переместился так, чтобы оказаться в наиболее выгодной позиции. Свитс попытался развернуться, но режущая боль в колене препятствовала быстрым движениям, поэтому он слегка запоздал – и получил удар в лицо. Хьюби съежился. Кулаки Чарли замолотили по его ребрам. Свитс вдруг обнаружил, что не в силах сдвинуться с места. Следующий удар пришелся в солнечное сплетение, и Хьюби широко разинул рот, норовя сделать хотя бы единственный глоток воздуха.
– Достаточно?
Свитс помотал головой, забрызгав кровью одежду Чарли, и рухнул на колени. Чарли наклонился, собираясь, видимо, помочь ему. Свитс схватил противника за лодыжку, дернул, а потом, когда понял, что Чарли устоял, резко толкнул и одновременно вывернул ногу Макфи, использовав ее как рычаг.
Чарли плюхнулся на пол; перед глазами поплыли пятна, затем вспыхнул ослепительный свет, затылок стукнулся о цемент, и мир погрузился во тьму. Свитс нагнулся над потерявшим сознание Чарли – капля крови с его виска попала тому в открытый рот, – хрипло засмеялся, встал и пошел прочь.
– Бедный Чарли. – Макфи открыл глаза и увидел над собой лицо Дженнифер, черты которого проступали словно сквозь пелену тумана. Он прищурился от яркого света, попытался встать, покачнулся и опустился на колени. – Давайте я вам помогу.
– Не надо.
– Еще как надо!
Чарли пропустил возглас Дженнифер мимо ушей и сосредоточился на жирных черных мухах, которые летали вокруг, привлеченные, должно быть, запахом крови. Он прислушался к жужжанию насекомых, заметил про себя, как переливаются в свете ламп их крылышки… Дженнифер обняла Чарли и помогла ему подняться, на какой-то миг прижавшись к мужчине всем телом, а потом отодвинулась, взяла его за руку и повела, как ребенка, к прямоугольнику света – раскрытой двери ангара. Снаружи, у стены, сидели на корточках Мунго и Свитс. Дженнифер и Чарли прошли мимо и направились по дороге к приземистому кирпичному зданию, в котором помещались спальни.
– Они держатся за руки?
– Похоже на то.
– Тогда за этим типом должок, о котором он и не подозревает.
– Ты расскажешь ему, Хьюби. Так сказать, просветишь, рано или поздно.
– Правильно, – сказал Свитс, на колене которого уже начала набухать шишка. Хорошо бы приложить лед, но того в радиусе ближайших ста миль просто-напросто не сыскать; а боль прямо-таки адская. Он посмотрел вслед Дженнифер и снова восхитился ее походкой: как она переставляет свои стройные ножки!
– Что у тебя на уме, Хьюби?
– То же, что у тебя.
– Сомневаюсь.
Свитс фыркнул, осторожно потер колено, вынул из носа лоскут материи. Кровотечение остановилось. Надо признать, Чарли оказался крепким орешком. Свитс поначалу недооценил его, и вот результат. Он слегка помассировал колено.
Черт побери, он должен был заметить намерение Чарли прежде, чем тот сам сообразил, что хочет сделать. Эх, старость не радость. Хьюби сплюнул на землю. Слюна была розоватой от крови. Идея отколошматить Чарли и вызвать таким образом у Дженнифер сочувствие к нему принадлежала Дауни. Свитсу не особенно нравилось разыгрывать из себя Купидона, он согласился лишь потому, что на базе не нашлось боксерской груши, на которой можно было бы потренироваться. Да, груша из Чарли получилась еще та. Хьюби заслонил ладонью глаза, поглядел на Дженнифер, наслаждаясь игрой света и тени на ее точеной фигурке, потом пощупал бровь. Наверняка останется шрам, что при той работе, которой он занимается, вовсе ни к чему: теперь его будет несложно опознать. Выхода два: либо пластическая операция, либо преждевременная отставка. Как и положено здоровому человеку, Свитс испытывал панический страх перед больницами, наркозом и ножом хирурга. Он вновь провел пальцем по запекшейся царапине. Все верно, за Чарли должок; и пусть только попробует не расплатиться!
Глава 27
Каир
Из учебного лагеря в пустыне Дауни направился прямиком в Каир, куда приехал уже ближе к вечеру. Большую часть следующей недели он отсиживался в своей холостяцкой квартире, на третьем этаже безликого жилого дома в квартале Докки на западном берегу Нила, где обитали в основном представители среднего класса, – сидел днями напролет у окна, попивал пиво, слушал записи Чарли Паркера и глядел в бинокль на улицу. В последний день своего добровольного затворничества он довольно долго наблюдал за молодым человеком в джинсах и армейской рубашке, который устанавливал в старенький «пежо» магнитофон без усилителя. На юноше были темные очки с зеркальными стеклами, и всякий раз, стоило ему повернуться, по стенам и окнам соседних домов начинали прыгать солнечные зайчики. Дауни отснял целую кассету пленки, используя свой «Никон» с 500-миллиметровыми линзами, затем проявил негативы и отпечатал с полдюжины фотографий восемь на десять. На снимках у юноши не оказалось кончика носа, но это не помешало Дауни с облегчением убедиться, что молодой человек ему совершенно не знаком. Около часа спустя тот кончил возиться с магнитофоном, завел двигатель и под скрежет передач покатил прочь. Дауни сунул в духовку полуфабрикат пиццы, подогрел, съел два или три куска, выпил пива, вымылся под душем и отправился в постель. Будильник разбудил его в три утра. Не зажигая света, он натянул коричневые вельветовые брюки и бледно-зеленую рубашку, обул серые кроссовки «Найк» с серебристой эмблемой фирмы. Если не считать мерного рокота холодильника, в квартире было тихо. Дауни перешел в гостиную и осторожно выглянул из окна; в одном из окон дома напротив горел свет и можно было разглядеть женщину, которая пылесосила ковер. Ранняя пташка? Дауни поднес к глазам бинокль. Женщина медленно, покачивая крутыми бедрами, перемещалась по комнате. Танцует, подумал Дауни, и улыбнулся. Время три часа утра, а она танцует! Он положил бинокль на подоконник, вернулся в спальню, снял с вешалки куртку, пошарил в карманах, удостоверился, что бумажник и ключи на месте, вышел из квартиры, захлопнул дверь, запер ее и включил электронную сигнализацию.