Эпилог
Армакао-де-Бузиос, Бразилия
Рыбацкая деревушка Бузиос располагалась на полуострове Кабо-Фрио, в семидесяти милях к северу от Рио. Дауни собирался провести золотые деньки своей жизни в поместье, к которому вела от деревушки грунтовая дорога протяженностью около двадцати миль. Добраться сюда могли лишь самые целеустремленные туристы. Центром поместья являлся дом – массивный, невысокий: серые бетонные стены, огромные, с зеленоватым отливом стекла. Дом помещался на склоне крутого холма; Дауни, сидя в шезлонге возле бассейна с теплой водой, мог любоваться островами у побережья или заходом солнца над Атлантикой.
Мунго примостился на краю плоской, покрытой слоем смолы и посыпанной щебнем крыши, свесил вниз ноги. Дом стоял на таком удалении от бухты, чтобы ему не могли повредить зимние ветры. Мартин прислушивался к плеску воды, различал шелест листвы фиговых деревьев, с которой играл утренний бриз. Часы показывали шесть сорок пять.
Солнце поднялось почти два часа назад. Из дома время от времени доносилась музыка и тяжелое дыхание. В гостиной, перед телевизором, на экране которого прыгала Джейн Фонда, то приседал, то выпрямлялся Джек Дауни. Мунго подобрал несколько камешков, оставил себе те, что покрупнее, а остальные уронил на крышу. Даже бормотание телевизора не портило прелести этого места. Прямо-таки райский уголок.
Середина февраля – в Бразилии разгар лета. Температура под восемьдесят градусов. Однако вокруг дома росли фиговые деревья и пальмы, которые задерживали лучи солнца, а ветерок с моря отгонял насекомых. Мунго уставился на фиговые деревья. Ему нравилось, как они выглядят – высокие, чуть ли не по девяносто футов, стволы и ветви увиты лианами. Что касается лиан, Мартин подробно расспросил о них одного их охранников Дауни – перед тем, как заткнуть парню рот и оттащить туда, где он никому не будет помехой.
Мунго снова посмотрел на часы. Через несколько минут видеокассета закончится, и Дауни, будучи рабом привычки, нажмет кнопку перемотки, а сам направится в бассейн: под мышкой груда махровых полотенец, в руке стакан только что выжатого апельсинового сока, во рту толстая сигара. Он бросит все на столик, скинет с себя спортивный костюм и плюхнется в бассейн, где примется плавать, совершая медлительные, торжественные гребки. Обычно вместе с ним купалась нагишом какая-нибудь нимфа из Рио, но сегодня обстоятельства сложились так, что Дауни оказался в одиночестве.
Мунго пересчитал камешки, которые держал в руке, – от нечего делать, чтобы хоть как-то скоротать время; потом поднял голову, посмотрел на океан, на мягкий изгиб бухты, и у него, уже не в первый раз, мелькнула мысль, что этот мир чертовски хорош – для тех, кто может себе позволить такую роскошь.
Стеклянная дверь внизу распахнулась, и Дауни, шлепая тапками по кафелю, пересек двор. Мунго выставил вперед руки, растопырил пальцы. Как долго он ждал сегодняшнего дня! Неудивительно, что он нервничает; вон, ладонь вся мокрая от пота. Дауни прошел прямо под Мартином, сверкая загорелой лысиной, приблизился к фигурному столику со стеклянной поверхностью. Да, Джек изрядно прибавил в весе со времени последней встречи в Каире! Тень Дауни – объемистая, неуклюжая – напоминала якорь, ибо создавалось такое впечатление, что она мешает своему хозяину идти хотя бы чуточку быстрее. На глазах у Мунго Дауни поставил на столик стакан с соком, положил рядом полотенце, уронил в хрустальную пепельницу сигару, сунул туда же золотую зажигалку «Ронсон» и подошел к парапету – какое-то время полюбовался открывающимся видом, затем вернулся к столику, разделся, причем снял не только спортивный костюм, но и трусы, белые с красными сердечками; почесал промежность, поглядел на дом, удивляясь, должно быть, куда все подевались, потом подошел к более глубокому концу бассейна и без раздумий бултыхнулся в воду. Та выплеснула за бортик, залила кафель. Дауни вынырнул, фыркнул, доплыл до противоположного конца и повернул обратно. Мунго снова посмотрел на часы. На то, чтобы проплыть расстояние в шестьдесят футов, у Дауни ушло две минуты пятнадцать секунд. Если толстяк вознамерился совершить свои обычные двадцать пять заплывов, у него уйдет на них не меньше часа.
Ничего подобного Мунго допустить не мог. Он подождал, пока Дауни доплывет до края бассейна, а затем принялся швырять в того камешками. Учитывая высоту и скорость, с какой передвигался Дауни, попасть в цель не составляло труда. Два или три камешка угодили Дауни в спину, а последний чиркнул по лысине. Дауни перевернулся на живот и с улыбкой уставился на дом, но когда увидел, что там никого нет, сразу же перестал улыбаться.
– Джек, я тут, наверху. – Дауни вскинул голову. Мунго кинул в него остававшимися в руке камнями и спрыгнул с крыши, от которой до выложенного кафелем дворика было не меньше дюжины футов. Он приземлился мягко, по-кошачьи, согнул колени и раскинул руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Дауни глядел на Мартина, выпучив глаза. Чтобы оставаться на плаву, ему приходилось постоянно работать руками и ногами. – Мне случилось быть по соседству, – объяснил Мунго. – Дай, думаю, зайду к старому приятелю.
– Не надо принимать меня за идиота, – усмехнулся Дауни. – Скажи лучше, как ты нашел мою берлогу?
– Держал нос по ветру, – отозвался Мунго. На нем был коричневый костюм-тройка, из-под пиджака выглядывала белая рубашка без галстука; на ногах – мокасины, которые он приобрел себе в Рио. – Путешествие обошлось мне в кругленькую сумму. Хорошо, что нашелся один тип – по фамилии Джаллуд, – который согласился взять расходы на себя.
– Парень из ливийской секретной службы, который понятия не имел, что происходит?
– Он самый. Какими словами он тебя крыл!.. Я таких в жизни не слышал. Больше всего расстроился по поводу того, что ты не передал ему документов и фотографий, а как без них докажешь, что кто-то там пытался убить Каддафи?
– Я решил, что не стоит. Понимаешь, все вышло иначе…
– Джаллуд позвонил мне месяцев шесть назад, из «Макдоналдса», который в двух кварталах от моего дома. Там мы с ним и встретились. Я угостил его горячим шоколадом и биг-маком, рассказал анекдот про проститутку и бандита. Знаешь?
– Нет, – ответил Дауни, мотая головой.
– Смешной – обхохочешься, но Джаллуд посмотрел на меня так, будто я задолжал ему сто баксов и отказываюсь отдавать. Никакого чувства юмора, ни единой улыбки. Это он взорвал твой номер в лондонской гостинице.
– И прикончил тех бедолаг из Майами?
– Точно. А также организовал десант на учебный лагерь и похитил Синтию, дочку Дженнифер. Он откуда-то узнал, что ты планируешь покушение на Кадаффи. Никто не позаботился открыть ему глаза, не объяснил, что покушение не состоится…
– Кто рассказал ему об учебном лагере? Ты?
– Нет, Джек, не я. Помнишь того полковника, который подсел к нам за столик в Бени-Суэфе? Он оказался из тех, кто предпочитает работать на обе стороны. Как Джаллуд установил с ним контакт, я не знаю. Может, в том кафе было полным-полно его шпионов.
– А как Джаллуд нашел тебя?
– Когда человеку что-нибудь втемяшится в голову, он способен горы свернуть – особенно в Америке. Между прочим, там, в пустыне, ты пристрелил его лучшего друга.
– Понятно, но кто ему сказал?
– Я, – ответил Мартин. – Мы поговорили и пришли к выводу, что тебя ненавидим сильнее, чем друг друга. Условия таковы: я должен позаботиться о тебе, тогда он забудет про меня, про Чарли и про Дженнифер с Синтией.