Итак, получив разрешение, виконт оснастил корабль более чем десятком орудий и нанял сорок моряков, которые добавились к тем двум десяткам головорезов, что прибыли вместе с ним из Севильи. Теперь оставалось лишь оговорить цену услуг честолюбивой потаскушки, которая рассчитывала получить гораздо большую выгоду, отправившись вместе с виконтом, чем оставшись на острове и по-прежнему обслуживая клиентов в Санто-Доминго.
— Не дело вы затеяли, вот что я вам скажу, — предупредил хозяина Бальтасар Гарроте. — Выйти в море, имея на борту шестьдесят мужчин и лишь одну шлюху — это, знаете ли, все равно что держать бочку с порохом возле пылающего очага. Рано или поздно взорвется!
— Я — хозяин корабля, командир и первое лицо на борту, — напомнил виконт. — И тот факт, что я — еще и единственный на борту человек, имеющий в своем распоряжении женщину, лишь еще больше укрепит мое положение, как первого жеребца в табуне.
Непроницаемый Турок, который провел большую часть жизни среди мавров, но прекрасно изучил непростой характер кастильцев, придерживался той точки зрения, что авторитет не стоит поддерживать таким извращенным способом — с помощью провокаций и высокомерия, но раз он поклялся в верности человеку, платившему за то, чтобы его приказы не обсуждались, то лишь поправил громадный тюрбан и забыл об этой теме до того дня, когда события заставили его о ней вспомнить.
— Слишком хороша для такого осла, — пробормотал он себе под нос, глядя как Фермина Константе шествует по палубе, провожаемая сотней голодных глаз. — Клянусь своей задницей, она надеется получить от него нечто большее, чем дряблый конец.
Вонючий капитан «Без руля и ветрил» — этим прозвищем виконт де Тегисе ясно дал понять, что капитан корабля находится под его командованием — был похожим на медведя коротышкой и откликался на имя Хусто Волосатый. Он придерживался аналогичной точки зрения, что портовая шлюха на корабле вызовет только раздрай, но раз его единственной задачей было вести хлипкий корабль по нужному курсу, а он по опыту знал, что лучше не будить спящего зверя, то он только обменялся с Бальтасаром Гарроте понимающими взглядами и спокойно спросил:
— Отчаливаем и держим курс на Парию, сеньор?
— Отчаливаем и идем без определенного курса, — ответил де Луна.
— Как это понимать?
— Мы ищем один корабль... Он называется «Чудо».
Хусто Волосатый снова взглянул на Турка, затем с подчеркнутым равнодушием поскреб бороду, которая начиналась почти от самых глаз, и небрежно бросил рулевому:
— Держать курс на юг!
Фламандский корабль, в чьих трюмах до сих пор висела вонь невольничьего судна, которую ни с чем не спутаешь, стоит предпринять хоть одно такое плавание, вышел из устья реки Осама и тяжело двинулся вперед с неуклюжестью старого корабля с мелкой осадкой, громоздким корпусом и избыточными парусами.
Для его капитана, несколько месяцев назад наблюдавшего за спуском на воду «Чуда», даже сама мысль о том, чтобы это тяжелая посудина водоизмещением в четыреста тонн и с плохой маневренностью догнала «Чудо», казалась безумием, все равно что преследовать газель верхом на носороге. Но раз ему заплатили за несколько месяцев плавания, а не за поимку корабля, он решил держать рот на замке и заботился только о том, чтобы старый «Дракон» не дремал.
Февраль 1501 года был на исходе, и хотя сезон ураганов почти закончился, море было далеко не столь спокойно, как хотелось бы капитану де Луне, а потому первые дни плавания он не покидал своей каюты, где его без конца рвало молоком, которое давала ему любовница. Капитан осыпал проклятиями ненавистную жену и тот день, когда он решил броситься за ней в погоню.
А переполнило его чашу терпения то, что на Фермину Константе, казалось, совершенно не повлияла ни качка, ни вонь, вероятно потому, что она привыкла к тряске и вони бесчисленных клиентов и вела себя вызывающе под полными молчаливого желания взглядами тех, кому прежде уже довелось познать ее упругое тело и бесспорное качество услуг.
— Если «главный жеребец табуна» не может дать своей кобыле того, что ей нужно, значит, что-то с ним не так, — раздумчиво протянул Турок. — Так что жди беды!
— А это уж ваша забота — держать людей в рамках, — хмуро пробурчал Волосатый. — А мое дело — управлять кораблем. Если шлюшка решит тайком подработать, я не собираюсь ей в этом мешать. Я здесь капитан «Без руля и ветрил» и не собираюсь становиться еще и сутенером.
Прошла неделя, прежде чем пожелтевший и изможденный капитан Леон де Луна собрался с силами и выбрался на палубу. И хотя все знали, что к тому времени Фермина заметно увеличила свои сбережения, никто, казалось, не проявлял к ней ни малейшего интереса, и «высший авторитет на борту» мог всласть покрасоваться, пройдя с ней в обнимку и потискав у всех на глазах.