Мира (садится на левый край дивана). Гениально, что вы это понимаете. По-моему, сюжет просто великолепен.
Дэвид. Я сильно забуксовал в середине книги, когда герой возвращается из Оксфорда — но все, в конце концов, связалось.
Мира. Когда можно будет это прочитать?
Дэвид. Я пришлю вам гранки — поможете мне откорректировать текст.
Мира. Божественно! Я буду чувствовать себя очень важной персоной.
Дэвид. Хотите сигарету или что-нибудь выпить?
Мира. Нет, спасибо.
Дэвид. А я, пожалуй, выпью. (Подходит к столику у окна и наливает себе содовой.)
Мира. Налейте тогда и мне содовой.
Дэвид. К сожалению, льда нет.
Мира. Ничего.
Дэвид (приносит ей напиток). Прошу вас. (Возвращается к столику, наливает себе в содовую виски и возвращается к дивану.)
Мира. Благодарю. (Потягивает содовую.) Интересно, где все.
Дэвид. Слава Богу, не здесь.
Мира. Вам, наверное, очень мешает, когда в доме полно гостей.
Дэвид (садится рядом с ней на диван). Все зависит от гостей.
Мира. Я хочу сделать одно признание.
Дэвид. Признание?
Мира. Да. Знаете, почему я приехала сюда?
Дэвид. Понятия не имею. Наверное, кто-то из нас вас пригласил, так ведь?
Мира. Да, разумеется, но…
Дэвид. Ну же?
Мира. Меня и раньше сюда приглашали — в прошлом сентябре.
Дэвид. Я как раз тогда ездил в Америку.
Мира. Вот именно.
Дэвид. В смысле «вот именно»?
Мира. Я не приехала. Знаете, я очень решительная женщина, и давным-давно я решила познакомиться с вами.
Дэвид. Очень мило с вашей стороны. В знакомстве со мной нет ничего интересного.
Мира. Видите ли, я прочла «Сломанный тростник».
Дэвид. Вам понравилось?
Мира. Понравилось! Это один из самых лучших романов, которые я когда-либо читала.
Дэвид. Ну-те, ну-те.
Мира. Откуда вы столько знаете про женщин?
Дэвид. Боюсь, все мои познания в этой области прискорбно теоретичны.
Мира. Не согласна. Образ Эвелин никак нельзя назвать теоретичным — он потрясает до глубины души.
Дэвид. Почему вы так милы со мной? Вы что-нибудь задумали?
Мира (смеясь). Как вы подозрительны!
Дэвид. Что же делать! Вы очень привлекательны, а я всегда подозрительно отношусь к привлекательным людям, из принципа.
Мира. Это не самый лучший принцип.
Дэвид (нагибаясь к ней). Я вам скажу кое-что — только строго между нами.
Мира. Скажите!
Дэвид. Вы заблуждаетесь — насчет меня.
Мира. Заблуждаюсь? То есть?
Дэвид. Я пишу плохие романы.
Мира. Не говорите глупостей!
Дэвид. И вы понимаете, что я пишу плохие романы, потому что вы умны.
Мира. Ничего такого я не понимаю.
Дэвид. Объясните же, почему вы так милы со мной?
Мира. Потому что мне так хочется.
Дэвид. Но почему?
Мира. Вы очень умны, и с вами не скучно.
Дэвид. Великолепно!
Мира. И мне кажется, я немного влюблена в вас.
Дэвид. Может, сбежим вместе?
Мира. Дэвид!
Дэвид. Ого, вы уже зовете меня по имени.
Мира. Вы против?
Дэвид. Ничуть.
Мира. По-моему, вы издеваетесь надо мной.
Дэвид. Что заставляет вас так думать?
Мира. Вы ведете себя как циничный романист, тайком посмеивающийся над восхищенной поклонницей.
Дэвид. По-моему, вы очень интересный человек и очень красивая женщина.
Мира. Правда?
Дэвид. Правда. Хотите, я признаюсь вам в любви?
Мира (поднимаясь). Я бы очень попросила вас не говорить подобных вещей.
Дэвид. Я вас выбил из колеи. Сейчас я отвернусь, а вы пока забирайтесь обратно. (Отворачивается.)
Мира (натянуто смеется, ставит стакан на стол). Чудесно! (Снова садится.)
Дэвид (оборачиваясь). Вот и славно. Итак…
Мира. Итак, что?
Дэвид (наклоняется очень близко к ней). Вы восхитительны…вы великолепны… вы смуглы…