Выбрать главу
Румяный парус там стоит, Как чайка на волнах ленивых, И отблеск розовый бежит На их лазурных переливах…

Мёртвая зыбь

Не все стихи Майкова легки и воздушны. Иногда поэт сознательно затрудняет их чтение.

В этих строчках такая затруднённость помогает создать впечатление беспорядочного движения морских волн.

Буря промчалась, но грозно свинцовое море шумит. Волны, как рать уходящая с боя, не могут утихнуть И в беспорядке бегут, обгоняя друг друга, Хвастаясь друг перед другом трофеями битвы: Клочьями синего неба, Золотом и серебром отступающих туч, Алой зари лоскутами.

II

Дома и в саду

* * *

Детский, смех, лепет, пение, весёлые крики, резвая беготня превращаются в стихах Майкова в забавный домашний спектакль.

В этой домашней сценке интонация поэта необычайно оживляется — становится бойкой, разговорной, разнообразится восторженными нотками.

Боже мой! Вчера — ненастье, А сегодня — что за день! Солнце, птицы! блеск и счастье! Луг росист, цветёт сирень…
А ещё ты в сладкой лени Спишь, малютка!.. О, постой! Я пойду, нарву сирени, Да холодною росой
Вдруг на сонную-то брызну… То-то сладко будет мне Победить в ней укоризну Свежей вестью о весне!

* * *

Дочери

В немногих словах поэт сумел не только выразить свои чувства к ребёнку, но и нарисовать живой портрет девочки: её подвижность, смену настроений и даже характер.

Она ещё едва умеет лепетать, Чуть бегать начала, но в маленькой плутовке Кокетства женского уж видимы уловки. Зову ль её к себе, хочу ль поцеловать И трачу весь запас ласкающих названий, Она откинется, смеясь, на шею няни, Старушку обовьёт руками горячо И обе щёки ей целует без пощады, Лукаво на меня глядит через плечо И тешится моей ревнивою досадой.

Мать

Поэт рисует драматический эпизод в жизни семьи, и взволнованная, задушевная интонация выдаёт его сочувствие и тревогу.

«Бедный мальчик! весь в огне, Всё ему неловко! Ляг на плечико ко мне, Прислонись головкой!
Я с тобою похожу… Подремли, мой мальчик, Хочешь, сказочку скажу: Жил-был мальчик с пальчик…
Нет! не хочешь?., сказки — вздор Песня лучше будет… Зашумел сыр-тёмен бор, Лис лисичку будит;
Во сыром-темном бору… Задремал мой крошка!.. …Я малинки наберу Полное лукошко…
Во сыром-темном бору… Тише! засыпает… Словно птенчик, всё в жару Губки открывает…»
«Во сыром бору» поёт Мать и ходит, ходит… Тихо, долго ночь идёт… Ночь уж день выводит.
Мать поёт… рука у ней Затекла, устала, И не раз слезу с очей Бедная роняла…
И едва дитя в жару, Вздрогнув, встрепенётся, «Во темном-сыром бору» Снова раздаётся…
Отклони удар, уйди, Смерть с своей косою! Мать дитя с своей груди Не отдаст без бою!
Заслонит, средь всех тревог, Всей душой своею Жизни чудный огонёк, Что затеплен ею!
И едва он засветил,— Вдруг ей ясно стало, Что любви, что чудных сил Сердце в ней скрывало!..

* * *

Замедленный, необычный ритм этого стихотворения передаёт неловкие движения крохотной девочки, едва научившейся ходить.

Девочка — братьям и друг и пример: лепетать только стала — Знает, малютка, уж как в шалостях пыл их унять: Выступит с важной осанкою, пальчиком властно грозит им, Строгого долга для них образ являя в себе.