Денис оторвался от тарелки:
— Что на фронтах делается?
— Ничего не могу сказать. Радио врет, как обычно. Газета одна только приходит, но и там вранье. Только не начинай, пожалуйста, опять ныть: к своим хочу! Еще пару дней — и будем собираться…
— Я и не ною! Да ведь действительно, хватит отлеживаться. Я в полном порядке!
— Доктору виднее. Жалко, что сюда его нельзя пригласить. Но я что-нибудь придумаю!
— Уж придумай, будь так добра, — проворчал Денис, принимаясь за короткие колбаски, нашпигованные чесноком. Вкусно было необычайно.
— Хорошая у вас кухарка, — похвалил он.
— Хорошая, — согласилась Ольга. — Но Франко поддерживает! То и дело твердит: «Когда уже настоящая власть придет?»
— Смотри, как бы она вас не отравила! — попытался пошутить Денис.
— Это вряд ли, — улыбнулась девушка. — Она первая свои блюда пробует. Так, все доел? Давай посуду, и я побежала, пока эти вино не допили! Ночью все-таки постараюсь прийти. Надо же проверить уроки! Ты хоть учишься здесь? Не лодырничаешь?
— Как можно! Я теперь знаю, что язык очень может пригодиться.
— Вот! — кивнула Ольга и скрылась за зеркалом.
Денис проводил ее взглядом. Красавица ведь! А связалась с таким обормотом, как он. Ну, соотечественник, это понятно. Но ведь тут не только это, он чувствовал. Да и сам того-этого…
Тут он смутился, и чтобы в голову не лезли дурацкие мысли, раскрыл тетрадку с новыми заданиями.
Остаток дня он зубрил испанский, отжимался от пола, «крутил велосипед». Что еще делать в его положении, как не готовиться к будущим трудностям? В полку его, наверное, уже и забыли. Помянули, как водится, и — опять полеты, схватки с врагами. Жизнь не стоит на месте.
Зато какой будет сюрприз, когда он явится в расположение! Шею за потерянную машину, конечно, намылят. Ну что же, виноват, не отрицает. Но готов в небо хоть сейчас! И докажет всем, что летать и сбивать не разучился за время своего вынужденного отсутствия. Все образуется. Лишь бы до своих добраться…
Двое новых фалангистов помоложе предыдущего. В форме, подтянуты, так и стреляют глазами по сторонам. Как бы не заподозрили чего. Уложить-то он их уложит, недаром чемпионом полка по боксу был. Но очень не хочется подставлять хозяев. А если и стрельба начнется… Надо быть очень осторожным.
ГЛАВА 7
В тайный ход он больше не ходил. Нечего там делать. Еще наткнешься на настоящего хозяина. Оружие-то ладно, а за золото и убить могут. Помнится, там его многовато было. Кто их знает, этих испанцев. Впрочем, во всей человеческой истории за золото люди друг дружку только так шлепали. Вот и сделаем вид, что ничего не знаем и ничего не видели.
Но мысли его все время возвращались к ящикам на втором этаже. Насколько он помнил, в ходу здесь в основном бумажные деньги и мелкие разменные монеты. Но монеты были уж точно не золотыми.
А реалы, которые показывал летчик, выпускались аж в прошлом веке! И достались ему в наследство от бабушки. Так что это по всем признакам всамделишный клад! Кто-то откопал и спрятал сюда. Но если клад пролежал в земле много лет, бумага, в которую были завернуты золотые кругляши, должна была обветшать, да и сами монеты — потускнеть. А тут — новенькое все, словно из-под пресса. Или как там их штампуют. Загадка.
«Да плюнь ты на них!» — скомандовал он сам себе. Не твое — и ладно! Живи, как жил. Не пристало комсомольцу, едва увидев сокровища, только о них и думать. Нечего делать — поотжимайся еще, чтобы до пота, до дрожи в руках! Ты нужен сейчас здоровый и сильный. Неизвестно еще, как будешь до своих добираться. Может, и не на роскошном авто Ольги, а пешочком, пешочком. Ночуя в лесах и питаясь чем придется. А как ты хотел, братец? Война ведь кругом, враги в нескольких шагах.
Вот винтовку с патронами было бы неплохо прихватить. И маузер. ТТ, конечно, знатный пистолет. Но патронов к нему — всего две обоймы. А к маузеру много можно взять. Вот попадет он в засаду, расстреляет все патроны из ТТ, как дальше отбиваться будет? Только кулаками? Или дубину подходящую выломает?
А с винтовкой, да двумя пистолетами, своим и трофейным, много дел натворить можно! Через любую засаду прорваться.
«Ишь, развоевался! — одернул он себя. — Ты сначала из поместья этого выберись. Так, чтобы незаметно было. И через линию фронта пройди. С боем ведь не прорвешься».
Ну, из поместья его, наверное, Ольга вывезет. Но на дорогах патрули, так что далеко не уедешь. Жалко с ней, конечно, будет расставаться. А придется. Не тащить же девушку на войну.