— Знаете его? — поинтересовалась Ольга.
— Американский журналист. И писатель. Довольно знаменитый. Хемингуэй его фамилия.
— И чего они так ржут? — не удержался Денис.
Штефан покрутил головой, словно не хотел говорить, но потом все же сообщил:
— А это он так шутит над русскими летчиками. Дескать, немцы бью их и в хвост и в гриву, а «сталинские соколы» только кровавые сопли утирают. Асы Геринга их превосходят во всем.
Вот тут Дениса накрыло. С ним не часто такое случалось, но пару раз все же, к сожалению, было. Очень не любил он несправедливость. Товарищи эту его особенность знали, за глаза изредка называли его «психом» и на рожон старались не лезть. Оставалось только гадать, как он прошел отбор с таким отрицательным фактом в биографии.
Чтобы какая-то сволочь американская поливала грязью его товарищей и его самого? Причем совсем незаслуженно? Да эта сука сама хоть раз сидела за штурвалом боевого самолета? В бой ходила? Как он смеет?
— Вы английский знаете? — отрывисто спросил он Штефана.
— В пределах разумного, — осторожно ответил тот. — А что?
— Мне понадобится ваша помощь, — сказал Денис и встал. — Переводить будете.
— Не стоит… — вякнул было Штефан, но Дениса было уже не остановить. Он направился к столику гуляющей компании. Подошел, положил ладонь на плечо американца.
— На пару слов.
Журналист непонимающе уставился на незнакомца. Успокаивающе отмахнулся, сказал что-то. Штефан, чему-то ухмыляясь, перевел:
— Отстань, парень, я тебя не знаю. Хочешь выпить?
Денис покрепче ухватился за плечо, рванул и ухитрился развернуть здоровяка к себе лицом.
— Ты плохо говорил о советских летчиках!
Штефан без запинки перевел эти слова на английский.
Лицо американца вытянулось.
— А ты кто такой?
— Я — тот самый советский летчик. И ты меня оскорбил!
Тут до журналиста дошло.
— Хочешь извинений? Или сразу удовлетворения? Извинений не будет!
— Ты сам сказал. Вставай.
Американец медленно поднялся со стула. И встал в боксерскую стойку! Женщина, довольно страшненькая на вид, сидевшая за тем же столиком, взволнованно заговорила. Штефан хладнокровно переводил, не переставая усмехаться. Развлекается, зараза!
— Эрнест, оставь это, ты искалечишь парня.
Журналист рыкнул, не поворачивая головы:
— Отвяжись, Марта, наглецов надо учить!
И ударил правой прямо в лицо Денису!
Ну, это ему так показалось, что ударил. Вершинин в боксе кое-что понимал, хотя, конечно, мастером спорта не был. Чемпионом полка все же стал. Но будущего в спорте для себя не видел.
И потому, пригнувшись, легко ушел от неожиданного удара, тут же ответив парой своих.
А вот американец явно такого ответа не ожидал и пропустил оба! Один в печень и второй в челюсть. Причем бил Денис в полную силу. Поэтому скрюченного хама бросило на спину прямо на столик.
Денис отскочил назад, ожидая продолжения схватки. Но продолжения не последовало. Журналисту явно хватило, а его собутыльники не горели желанием отмстить за своего лидера. Они испуганно смотрели на плечистого русского парня и подбирали с пола упавшие стаканы и бутылки. Никто не кричал, не визжал. Растеряны все были до изумления.
Штефан крепко ухватил Дениса за рукав.
— Быстро уходим!
И потащил его к выходу из бара. Ольга бросилась за ними. Денис не сопротивлялся. Виноватым он себя не чувствовал. Журналист ударил первым! Ну и получил америкашка, что ему причиталось…
Остановились они только на бульваре, присели на скамейку.
— Да, Денис Игоревич, — покрутил головой Штефан. — Это было… впечатляюще! Как вы с такими нервами летать ухитряетесь?
— Сам удивляюсь, — улыбнулся Денис. — Язык распускать не надо! А то: «Сталинские соколы»! «Асы Геринга»! Трепло собачье!
Ольга молчала, но во взгляде е` пилот уловил… восхищение! Что было несколько странно, но душу согревало.
Сам же он теперь почувствовал некоторый стыд. Действительно: пилот, железные нервы! Сорвался, как мальчишка! Вот потому и сбили, что эмоции преобладают над разумом… Позор!
— Что теперь будет? — спросил он.
— Ничего особенного, — пожал плечами Штефан. — Утрется и продолжит пьянствовать и хвастать. Но в газетку свою об инциденте, конечно же, не напишет, постыдится. А вам появляться в том баре теперь категорически нельзя. Еще полезет добавки получать…
— Полезет — получит, — хладнокровно сказал Денис. — Не пойдем мы больше в эту забегаловку, черт с ней. Но вот пообедать все же нужно. Там и съесть ничего не успели.