— Не убежать тебе от позора, Таккер. Начинай.
Гном-чернокнижник оглядел исподлобья собравшихся и принялся читать заклинание призыва. Фиолетовые пары окутали его приземистую фигурку, а от внезапно поднявшегося ветра затрепетал плащ. Подпрыгнув, Таккер вытянул вперед руки.
Демон, размером со взрослого таурена, с широкими плечами и рельефным телом возвышался возле маленького хозяина. И все бы ничего, только все призываемые Таккером прислужники, были другого пола, нежели у всех остальных чернокнижников. И эта двухметровая гора мыщц, сжимавшая в одной руке топор, была женщиной.
Короткая юбка, кованная из настоящего металла, обнажала мускулистые ноги, а железный нагрудник скрывал ее пышный бюст. Поговаривали, что этот нагрудник Таккер заказал у одного из кузнецов, поскольку в первые разы призыва она появлялась практически нагишом.
Довольные зрители прыснули. Красный от злости Таккер приказал прислужнице рубить елку, которую они выбрали еще в конце осени.
— Там же белочки! — всхлипнула большая черная тень.
— Мы заранее предупредили всех белочек, — автоматически отозвалась Ахилесса.
— И друидов, — добавил Таккер.
К чрезмерной доброте таурена-жреца Мерита давно все привыкли. Но его фразы нельзя было оставлять без должного внимания, иначе в ход вступала его природная физическая сила.
Стали слышны удары топора.
— Таккер, а инкуба на праздник позовешь? — спросил дреней. — Его зажигательные танцы не дадут народу заскучать.
— Как парнокопытный друг интересуешься? — огрызнулся гном.
Призыв таких нестандартных прислужников надолго выводил из себя чернокнижника. Шли годы, но шутки в его сторону не кончались, а он никак не мог заставиться себя относиться к ним проще.
Дреней-разбойник фыркнул, применив невидимость. Только полукруглые следы копыт выдавали его присутствие.
— Зря ты так, — сказала Ахилесса. — Альмас не признается, но он просто не умеет танцевать. А твой инкуб действительно очень зажигательно это делает.
— Когда это вы с моим инкубом потанцевать успели?
— На прошлый Зимний Покров ты хлебнул лишнего, — невозмутимо сказал Элдарил. — Это у спящих чернокнижников демоны исчезают, а у пьяных — нет.
Верхушка одной из елок закачалась и с оглушающим треском исчезла из виду.
— Моя очередь, — сказала Ахилесса.
Вскоре эльфийка крови появилась из лесу с огромным стволом на плече, с макушку ели несла демонесса Таккера.
— Надеюсь, у вас достаточно игрушек! Она огромна! — гаркнула басом эльфийка крови.
Шала’Зин нерешительно топтался в дверях. Пока они с Шандрой добирались до школы леди Вэйл, он основательно продрог и изголодался. Чего-то необычного в доме, в котором они оказались, он не видел. Обычное человеческое жилище. Его нос уловил запахи тауренов, троллей и людей. Что ж, придется смириться с этими розовокожими…
Шандра повела его вдоль по коридору, в конце которого была невысокая дверка. Чтобы войти, троллю пришлось пригнуться. Они оказались на кухне. Запах псины тошнотой подкатил к горлу. У огромного котла Шала’Зин увидел волка.
Волк в цветном передничке обернулся.
— Шандра, ты вернулась! — воскликнул зверь. — Как раз на праздник. А кто этот молодой человек рядом с тобой?
Слово «человек» еще сильнее раззадорило Шала’Зина. Низкий потолок давил на тролля, привыкшего к просторам Дуротара. Вонь кружила голову, и кровавое марево боевого исступления готово было вот-вот застлать его взгляд.
— Спокойно, дружочек, — прорычал волк.
— Шала’Зин, познакомься, — сказала Шандра. — Это леди Касси Вэйл.
Комната закружилась. Опрокинулся котел с кипящим варевом. Стены стали напирать на тролля, и все померкло.
Шала’Зин открыл глаза.
Только тьма и тишина были вокруг него. Тролль с удивлением отметил, что помнит каждую минуту странного кошмара — и ночную гостью, и волка в переднике. Но кошмар оставался позади, и тролль с наслаждением устроился под теплым одеялом. Как приятно бывает в холодную ночь…
Шала’Зин замер. Разве бывают холодные ночи в знойном Дуротаре?
Аккуратно, стараясь двигаться как можно бесшумно, Шала’Зин поднялся и скользнул мимо пустых кроватей вдоль стен. Светился синим квадрат окна. Шала’Зин прильнул к нему.
Во дворе со смехом носились четверо или даже пятеро. Пятый то исчезал, то появлялся в разных местах. Кого Шала’Зин точно узнал, так это Шандру. С заразительным смехом она лепила снежки и бросала их в другого тролля. Тролль с рычанием подбегал к ней, и девушка, заливаясь, убегала от него по сугробам. Другими игроками в снежки были гном, эльф крови с квадратными плечами, а пятый, который исчезал, вроде дреней.
Сомнений не оставалось, Шала’Зин находился в школе леди Касси Вэйл. С легким презрением он смотрел, как неуклюже бегает по снегу гном, и радовался, когда эльфу крови удавалось успешно попасть в мелкую фигурку гнома снежком. Правда, голос у этого эльфа был несколько странным для мужчины…
А Шандра по-прежнему хохотала. И тролль продолжал делать вид, что никак не может ее поймать. И зачем только Шала’Зин решился пойти в эту странную школу? С безнадежным вздохом тролль вернулся в комнату. Среди застеленных кроватей нашел свою, разобранную, лег и укрылся с головой.
В настоящем его сне Шандра лепила снежки и бросала в него.
Троллька сидела на соседней кровати и пыталась заплести тяжелые волосы в косу. Ее бирюзовая кожа отливала теплом и напоминала о Дуротаре.
— Ты проснулся, — просияла она.
Шала’Зин поднялся с кровати, хотел было выпрямиться, но так и не смог — макушка упиралась в потолок.
— Если в школе все расы Азерота равны, почему потолки рассчитаны на гномов? — спросил он.
— Это не основное здание школы. Сюда мы перебираемся на время праздников, когда собираются все — и бывшие, и нынешние ученики. К вечеру все эти кровати будут заняты.
«Сменил одну казарму на другую», — подумал тролль и поежился. Шандра тем временем бросила идею собрать непослушные волосы, и они рассыпались по ее плечам.
— Тебе помочь?
— Ты и на парикмахера учился?
— Ничего особенного не смогу, но с косой, думаю, справлюсь.
— Хотела тебя спросить, — сказала Шандра, пока тролль делил волосы на пряди, — какой ты увидел леди Вэйл?
— Ты знакомила меня с волком.
— Волком?! — вскричала Шандра и даже вскочила.
— Что такого?
— Каждый из нас видит леди Вэйл по-своему. Она говорит, что ее внешний вид зависит от нашего предназначения.
— То есть, кем она является на самом деле, никто не знает?
— Получается так.
— Да уж, — протянул Шала’Зин. — Могу я продолжить?
Шандра вновь села.
— А какой ты видела леди Вэйл?
Девушка медлила с ответом.
— Вообще-то… этого нельзя говорить другим.
Теперь Шала’Зин опустил руки, оставив непослушные прядки расплетенными.
— Но я же сказал.
— Но ты же не знал.
— Шандра, могу я уйти отсюда?
— И куда ты пойдешь?
— Первые дни в школе самые сложные, — послышался чужой голос позади.
Плечистый тролль, тот самый, с которым Шандра играла в снежки, подошел к ним.
— Знакомься, Шала’Зин. Это ВолРин. Тот самый друид-медведь, о котором я тебе говорила, — она скользнула за спину ВолРина, сверкнув глазами.
Шала’Зин сухо поздоровался.
— Твое смятение понятно мне, как никому другому, — продолжал ВолРин. — Я ненавидел расы Альянса, с трудом переносил даже эльфов крови и тем более нежить. Я был очень нетерпим к чужеземцам, поэтому стал гладиатором на арене Гурубаши.
Шала’Зин заметил, что шрамы и рубцы покрывали руки и обнаженную грудь тролля. Кстати, несмотря на холод, ВолРин был в одних только грубых холщовых штанах.
— Ненависть поглотила мой разум. Только через какое-то время я осознал, что превратился в медведя, разрывающего каждое живое существо на своем пути. Я стал грозой Тернистой Долины. Пока не встретился с самым Хеммингом Эрнестуем. Прославленный охотник, пристально взглянув на меня, отложил в сторону оружие и сказал, что я не зверь и убивать он меня не собирается. В ту же ночь я покинул Долину. Неизвестно сколько времени я скитался. Потом меня нашла леди Вэйл. Помогла обуздать двойственную натуру, обрести гармонию. Мне очень тяжело дались первые годы в школе, но я не жалею, что не бросил все в самом начале. Ты же бросаешь свои увлечения прежде, чем начинаются сложности. Ты ничему не успеваешь выучиться. Останься здесь хотя бы на год и увидишь, как измениться твоя жизнь.