Сенсации Лари Викиликса: сборник рассказов по Варкрафту

Гоблин испугался.

— А ну, пусти! Пусти! Мне и задаром не нужен твой тухляк!

— Я никому не скажу, — пообещал я ему. — И зарабатывать на них не буду. Я впервые наловил их и вряд ли когда-нибудь еще возьмусь за это дело. Но мне не дают покоя эти лягушки. Зачем?

Гоблин внимательно посмотрел на меня.

— Журналист, что ли? Как гоблин гоблину, расскажу. Только не упоминай в своей статье лягушек, у меня семья и гоблины маленькие. Их кормить чем-то надо. Да нет же! Я не кормлю их лягушками! Знаешь, что, верни золотой и я расскажу, как на духу.

Заработал, называется. Я протянул обратно монету.

— Ты же знаешь, что наши в Азшаре построили гигантский телескоп? — прошептал гоблин.

— Это же вроде пушка.

— Это оркам так сказали. У них одна война на уме, на что еще они могут выделить золото, как не на постройку оружия? Но, на самом деле, это телескоп и очень мощный. Далеко смотреть можно и все отлично видно. Так вот однажды через него глянули на Великое Море.

Я придвинулся еще ближе к гоблину.

— И что?

— Остров. Дымка была сильная, но разглядеть сумели. Представляешь, на том острове живут пандарены. Самые настоящие, черно-белые, как им и положено. Они все-таки существуют!

— И какая связь между географическими открытиями и тухлыми лягушками?

— Эти пандарены ловили лягушек, коптили их и ели! — гоблин весь светился. — Мы неделями наблюдали за ними!

— Но где те пандарены и где Оргриммар...

— Сейчас — да, но рано или поздно Пандарию найдут, понимаешь? Разве можно такое утаить в Азероте? А тут мы со своими лягушками. К тому времени, наши запасы в самый раз прокоптятся. Мишки пальчики оближут. А гоблины неплохо заработают. Этим оркам только войну и подавай, приходится самим казну Оргриммара пополнять.

— Так ведь сами же… на телескоп, то есть на пушку. Из казны ведь?

— И вернем с процентами, — пообещал мне гоблин. — Если будут еще лягушки, дай знать.

И даром, что сам такой, а как плохо я знаю гоблинов...

Я сдержал оба слова. В первой статье, которую я предоставил Большому Джо, я спекулировал всевозможными легендами о пандаренах, в надежде, что кто-нибудь да клюнет на это и отправится в Великое Море искать затерянный остров. Если первую статью Джо, нехотя, но принял, то вторая — вызвала у него шквал эмоций.

— Рыбалка для героев?! — вопил мой зеленокожий редактор, выпуская клубы дыма не хуже огнедышащего ящера. — Что дальше, Лари? Археология – это весело?!

В этом весь Большой Джо. Он долго кричит, но свободные полосы у него в газете все равно остаются. Я и не надеялся, что Тронный Зал выписывал нашу «По секрету — всему Азероту». Поэтому оставил пару экземпляров на берегу оргриммарского озера.

И я очень удивился, когда получил газету обратно с нацарапанным посланием: «Я согласен на интервью».

27 февраля 2012.

Сенсации Лари Викиликса: Бедная сиротка.

Прошло уже пятнадцать минут, а Большой Джо так и не проронил ни слова.

— Пусто сегодня в городе, не находишь? — наконец, спросил он, откидываясь на спинку стула. — И очень тихо. Так тихо, что мне аж отсюда слышно, как завтра в мою газету рыбаки-тролли с Островов Эха будут заворачивать медуз не первой свежести. Ты спросишь, для чего? А чтобы не пачкать свои трехпалые руки перед тем, как выбросить тухлятину на помойку. Ведь именно там окажется завтра наша газета, Лари! В помойке! И знаешь, почему?

Я знал. Но счел разумным не отвечать.

— Раньше, Лари, — продолжал мой безутешный редактор, — ты в любую новостную дыру Азерота пролезал без посторонней помощи. А теперь даже знаменательное, радостное для всего мира событие не трогает твоей черствой журналисткой душонки! Сегодня все собрались там, на этом ничем непримечательном, проклятом островке посреди Великого Моря! Сегодня все они там пускают слезы от умиления и радости, а ты, Лари, сидишь здесь, в опустевшем Оргриммаре, и наглым образом разоряешь мою газету. Тогда как там, — Большой Джо потряс сжатым кулаком в предполагаемую сторону нахождения проклятого острова, — там Аспекты, которые порешили своего собрата, в подробностях рассказывают, как им было сложно в очередной раз спасать этот мир от неминуемой ужасной гибели. Уже ведь интересно? Разве нет, Лари? Тогда для тебя они могли бы рассказать о том, каково это быть смертными. Представляешь, великие Аспекты и вдруг смертные? Вот и я нет, Лари, потому что они там, А МЫ ЗДЕСЬ!!

Если бы у меня было сердце, оно бы остановилось от такого ора. Тем не менее, зайдясь в крике, Джо даже сигару не выронил. Я решил, что с разинутым ртом он очень похож на зевающего зеленого бегемота.

Еще несколько лет назад, я бы вплавь добрался до этого безымянного островка только, чтобы поглазеть на драконов. Но после Нордскола, где я добросовестно отработал всю северную кампанию, драконы стояли у меня поперек горла. Поэтому материала для первой полосы завтрашнего номера у Джо не было, ведь он до последнего надеялся, что я таки поеду. Но я не поехал. И теперь Джо злился. Кого-то он наверняка отправил, но материал выйдет таким же, как у остальной сотни журналистов разных цветов, рас и фракций. А Джо всегда хотел сенсаций.

В отличие от меня, жителей Азерота не утомили драконы даже после того, как один из них пыхал огнем с небес и разрушал их дома, грозя замогильным голосом принести этому миру «боль и страда-а-ания». Читатели все так же радостно скупали любое издание, в котором только упоминались летающие ящеры.

— Вот что, — сказал Большой Джо, и я понял, что час моей экзекуции настал, — есть одно дельце, которое довольно долго уже тянется. Решишь его, и я подумаю о том, чтобы не отбирать у тебя премию за год. Ты объявления в нашей газете не читаешь? Нет? Ну, я так и думал. Была у нас под Зимний Покров акция, мол, исполним любую-прелюбую мечту, все расходы берем на себя.

— Так ведь лето на дворе.

— Ну, акция немного затянулась. Там ведь главное было, чтобы гоблин не выиграл, а то знаю я вас. А заявки, кажется, только твои собратья и оставляли, Лари. Но нам повезло, и мы остановились на сиротке из оргриммарского приюта.

Что-то не верилось, чтобы я мог так легко отделаться. Но пострадать для виду нужно, а то еще передумает.

— За что, Джо? — простонал я. — Я в сиротскую неделю стараюсь оказаться как можно дальше от Столицы, а ты… вот так. Со мной.

— Или сиротки. Или драконы, — отрезал Большой Джо. — Выбирай.

Похоже, на этот раз я легко отделался, подумал я, и направился к приюту. Почти у самых дверей детского дома я столкнулся с двумя девчушками, эльфийками крови, с зелеными глазищами на пол лица, я даже залюбовался. Ну, чего может желать такая милая кроха? Увидеть розово-сказочный Луносвет или попробовать вкусного шоколадного торта? Пожалуй, накормлю ее в ближайшей таверне тортом до отвала и на этом распрощаемся.

Я отрекомендовал себя главе оргриммарского приюта, выслушал ее восторг о том, что наша газета честная и не обманывает, когда берется проводить конкурсы, что «милая Ми еще с Зимнего Покрова заждалась этого радостного дня».

В ожидании милой Ми я вышел обратно на улицу, радуясь, как же легко я отделался в этот раз.

— Здрасти.

Выросшая надо мной тауренка затмила солнце. От одного взгляда на нее у меня затекла шея. Тауренка хмуро оглядела меня сверху вниз.

— Ты что ли сиротка? — спросил ее я, щурясь. Еще оставался шанс, что именно за ее спиной пряталась та самая, милая эльфийка Ми.

Она тяжело вздохнула, покачав головой.

— Ты даже не поинтересовался, как меня зовут, — скорбно поведала она. — Хотя бы ради приличия. Я понимаю, что для тебя это очередная обязанность, которую просто надо выполнить. Ведь в наши дни мало кто действительно по-настоящему интересуется окружающими. Но ты мог бы хотя бы сделать вид.

Я пожелал Большому Джо долгой и счастливой жизни.

— Попридержи кодоев, сирота мулгорская. Как тебя звать?

— Миреабелитта-Лисс.

— Сократить можно?

— Мое прекрасное имя в детском доме сократили до Ми. Ты тоже можешь называть меня так, если не способен повторить его целиком. Еще меня прозвали Скорбная Ми. Но тебе, наверняка, не интересно, почему. Интересами сироток мало кто интересуется по-настоящему.