И так далее, и тому подобное…
Ну и ну!
Интересно, она вообще жива-то осталась? Вчера, помнится, была на ногах и в полном сознании, когда эти самые ноги сделала.
Я внимательно дослушала репортаж. Ведущий не добавил каких-то решающих деталей: не было сказано ни о количестве нападавших, ни о седом дядьке, ни о степени тяжести покушения, ни о возможной или действительной его цели. Не было сказано и о цели визита Рубиновой в Тарасов. О таинственном Леньке тоже ни слова. Короче, утреннюю аудиторию тупо ставили перед фактом, оставляя гигантское пространство для домысла.
Осколкин, сам того не зная, вчера попал в самое яблочко.
Я не заметила, как во время репортажа доела хлопья и машинально поскребла ложкой по дну пиалки. Мила сидела с откровенно удивленным, если не сказать – обалдевшим, лицом.
– Не верю своим глазам, – наконец проговорила она, пытаясь отпить из давно уже пустой чашки. – Рубиновая! У нас, здесь, в Тарасове!
– Ага, – в тон ей отозвалась я. – Может, врут?
Вчера я ни словом не обмолвилась Миле о произошедшем. Моя тетушка – пожилая бездетная дама, преподавательница на пенсии. И я была бы последней сволочью, если бы вносила разлад в ее жизнь ненужной информацией. Зачем ей знать о произошедшей стычке, если я не пострадала? Миле ни к чему проблемы, с которыми я более чем прекрасно справляюсь сама. Да и профессия моя – не для трепливых, приучает держать рот на замке. Клиенты оплачивают в том числе мое молчание, и не было случая, чтобы я проболталась.
Будь я на задании – конечно, я бы не тратила время на то, чем занялась после завтрака. Но, будь я на задании, я бы и не вляпалась во вчерашнее происшествие.
Так что я проверила свой сайт (да, у меня он есть – сделал не так давно один парень, чью заднюю филейную часть я спасла из неслабого такого пекла), убедилась, что предложений о работе все еще не поступило (такое затишье уже напрягало – эй, мир, что случилось?).
И полезла в Сеть – подкормиться информацией. Надо ж знать, кому я спасла жизнь, руки-ноги и сумку.
Интернет, само собой, оказался щедр. Я поверхностно проглядывала статьи, останавливаясь, только если что-то занятное цепляло взгляд.
По итогам двухчасового серфинга по сетевым волнам я наловила следующее.
Лидия Ильинична Рубиновая была и в самом деле, как выразился Осколкин, «довольно крутая». Возрастом чуть за сорок, она занимала должность так называемого второго продюсера на московской студии «Солнце» (готовое название для какой-нибудь хипповской фолк-группы, хмыкнула я, но никак не для серьезной медиаорганизации). Но по тому, что я прочла, выходило, что она обладала куда большей властью, чем предполагала ее должность.
Родилась Рубиновая в Подмосковье, в Коломне, после окончания школы получила экономическое образование в Москве. В университете состояла в студенческом профсоюзе и была одним из самых его деятельных членов. После получения диплома начала работать ассистентом продюсера на одной из мелких подмосковных телестудий и проработала там аж четыре года, «дослужившись» в итоге до места исполнительного продюсера – как я поняла, выше было уже просто некуда.
Подмосковная работа, казавшаяся всем шагом назад, на самом деле была всего лишь дорожкой для разгона. Или, если угодно, трамплином, потому что на «Солнце» просто так не пробиваются – а Рубиновая с ходу получила место штатного продюсера. Черт ногу сломит во всех этих должностях – их сколько вообще бывает, этих продюсеров? До сего дня, спроси меня – я бы ответила, что полагается только один. Нет? Впрочем, мне эти технические подробности ни к чему, меня больше интересовал психологический облик мадам Рубиновой (любопытно, фамилия – настоящая?).
Вот тут-то и пригодились аппетитно хрустящие, сдобренные усилителями вкуса и аромата истории из частной жизни знаменитостей. А знаменитостью Рубиновая была еще какой.
Информация была разнообразнейшей – голова шла кругом. Похоже, она могла протолкнуть в эфир любой, даже самый щекотливый и взрывоопасный сюжет. Уговорить на интервью хоть далай-ламу, хоть бен Ладена, хоть Ангелу Меркель. У нее были преданные ей телеведущие – но она могла и нанять кого-то из звезд первой величины, и вроде как ей даже боялись отказывать. Притом что студия «Солнце» – и одноименный канал – по калибру не равнялись тем же Первому каналу или каналу «Россия». Мое предположение казалось верным: полномочия госпожи Рубиновой выходили далеко за означенные позицией рамки.