Вот тут-то этих жуликов проняло по настоящему. Их лица вытянулись, словно резиновые, а глаза сделались, что твои чайные блюдца. Раймура Озалиса так и вовсе стала бить крупная дрожь, ну, а я спокойно замер в своём кресле, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, да, как заору телепатически на весь Галан, что только треск пошел. Если бы не темпоральный коллапсор, то мой вопль было бы слышно чуть ли не в половине галактике. Вместе с тем я стал стремительно оплетать эту планету ярчайшими лучами телепатической локации, подняв на ней такой трезвон, что тут уже любой, даже самый слабенький телепат услышал бы меня. В этот момент мне было совершенно наплевать на то, что вся моя душа со всеми её грехами была вывернута наизнанку и каждый, кому не лень, мог залезть в моё сознание, всё это не имело никакого значения по сравнению с теми мучениями, которые столько лет испытывали сенсетивы этого мира.
Минуты через три после того, как я начал телепатическкое вещание, все трое сенсетивов, находящихся на этой заброшенной ферме, полностью отошли от моего подзатыльника. Хотя оба магистра всё ещё мечтали вцепиться мне в глотку, их любопытство было так велико, что ни не стали этого делать. Да, это было уже и поздно, ведь я связался за это время с несколькими сотнями сенсетивов, находящимися рядом и те отнеслись ко мне с куда большим доверием, нежели они. Так что эта моя, якобы, капитуляция, тут же обернулась мощнейшей атакой, которая весьма быстро достигла своей цели. По-моему, обе стороны остались довольны. Я потому, что мне удалось доказать хотя бы части галанцев, что им ничто не угрожает, а галанские сенсетивы потому, что теперь они знали всю правду, да, ещё из первых рук. День открытых дверей моего сознания длился не долго, всего полчаса, но и этого времени было вполне достаточно для того, чтобы галанцы получили довольно полное представление обо мне и о том, чем я занимался на их планете столь долгое время.
Те, кого это интересовало, смогли увидеть весь мой жизненный путь начиная с детских лет. Я не скрывал от них практически ничего лишнего и лишь надежно закрыл ту информацию, которая имела служебный характер или представляла из себя секреты моего клана, вольных торговцев, ну, и ещё кое-какие тайны, в которые я был посвящён, но не имел права разглашать их кому не попадя. Зато всё остальное тотчас стало достоянием гласности и этого вполне хватило для того, чтобы у галанцев пробудился интерес ко мне. Как только я с грохотом воздвиг вокруг себя мощнейший ментальный щит в виде чугунного ядра с большими, розовыми ушами, на меня и господ магистров обрушился самый настоящий девятый вал телепатемм, с которыми я, при всём своём желании, не смог бы разобраться и за сутки.
Айеран Фалитл тут же строго рявкнул на своих подчиненных и велел им всем заткнуться. С дисциплиной у сенсетивов Галана всё было в полном порядке и потому вскоре наступила полная телепатическая тишина. Сразу же после этого господин верховный магистр послал мне небольшую, яркую телепатемму, изображающую две фигуры в чёрном, коленопреклонённо стоящие перед каким-то сверкающим троном на золотом облаке, на котором я восседал с гордым видом, сопроводив её такими словами:
– Собрат, твоё благородство не имеет пределов!
Я немедленно огрызнулся вслух:
– Э, нет, господин Фалитл! Так дело не пойдёт. У нас на Варкене не принято применять телепатию во время дружеских переговоров. Тем более в присутствии женщины. Так что давайте перейдем на вербальные формы общения, чтобы впоследствии вы могли вспомнить каждое слово, сказанное мною. К тому же нам изрядно надоел этот подвал, да, и пора подумать об ужине. Поймите, это нам с Нейзером не привыкать терпеть лишения, а вот Рунита проголодалась и изрядно замёрзла, сидя на этом каменном троне. Так что давайте сменим обстановку и продолжим наше общение.
Нейзер, чья способность терпеть лишения не простиралась дальше, чем часов пять обойтись без очередного здоровенного куска вкусного жареного или отварного мяса, тотчас закивал головой в знак согласия, а Рунита, поняв, что сейчас она сможет, наконец, принять гостей в своём летающем доме, вся так и засияла. Лично я в эту минуту более всего хотел только одного, удалиться с обоими галанцами в какое-нибудь укромное место и там поговорить с ними пару часов наедине, ведь ситуация сложилась просто невообразимая, самая что ни на есть экстраординарная. Пожалуй, такого ляпа не было ещё ни разу за всю историю Галактического Союза, чтобы контора, подобная нашей, прошляпила планету сенсетивов, две параллельные цивилизации на ней, да, ещё и чертову прорву горячих бомб в придачу ко всему.
То, что в результате нашего открытия полетят головы, было ясно, как божий день. Правда, меня это нисколько не волновало. На то оно и руководство, чтобы получать время от времени звонкие оплеухи от кого ни попадя. Главное заключалось сейчас в том, как мне поскорее добраться до их начальства. Нэкс и Бэкси в оба уха кричали мне, чтобы я немедленно двигал в их секретное подземное убежище и требовал аудиенции с императором Сорквиком. Как я уже успел это выяснить, без приказа этого парня на Галане ни один гверл не зарычит, а потому разговаривать нужно было в первую очередь именно с ним и желательно не в присутствии Нейзера. Ведь что ни говори, а этот парень был штатным стажером корпорации, а потому эти разговоры нужно было проводить без него.
Однако, не смотря на то, что всё разрешилось вполне благополучно и мы даже не подрались, оба галанских сенситивных начальника выглядели как-то очень уж потрясённо и скорбно, словно они, внезапно, получили известие о смерти любимой бабушки. Оба, вдруг, встали со своих кресел и сделали шаг к столу. Скульптура Руниты плавно взлетела в воздух и опустилась на каменные плиты пола с краю, а оба этих высоченных пожилых галанца молитвенно сложили руки. Первым подал голос Айеран Фалитл, но лучше бы он вместо этого промолчал, чем простонать громко и с надрывом:
– Собрат наш, мы достойны самой суровой кары за всё то, что мы уготовили тебе и твоим спутникам. Ты волен предать нас за это смерти.
Мне только этого не хватало в ту минуту, что выслушивать подобный бред. Вскочив на ноги, я истошно завопил:
– Эй, ребята, вы что, сбрендили? Всё позади! Давайте радоваться жизни и тому, что всё встало на свои места. Так что хватит трагедий, у меня к вам нет никаких претензий, вы делали всё что могли для того, чтобы защитить Галан.
Но не тут-то было. Мои слова не возымели никакого действия и Айеран Фалитл, с упорством достойным лучшего применения, глухим голосом заявил:
– Ты великодушен, Веридор Мерк. Мы уходим с миром.
Видимо, сканируя сознание этих людей, я что-то пропустил, так вслед за этим произошло нечто такое, что не шло уже ни в какие ворота. Два этих красивых и сильных человека беззвучно вздрогнули и упали на пол. Два благородных сердца, получив приказ, просто были рассечены пополам. Нейзер вскочил на ноги и в ярости стукнул кулаком по столу, а Рунита громко вскрикнула. Меня совершенно не устраивал такой финал и потому я быстро крикнул в свой браслет-коммуникатор:
– Микки, срочно грузи реаниматор на космобот и спускайся к дому Талбата Номула. Пробей силовыми полями шахту за домом, со стороны горы Чёрные Братья и пророй тоннель к нам в подвал. Да, смотри поаккуратнее, не снеси дом, в нём людям ещё жить и жить. Доложи, через сколько минут мне тебя ждать, старая железяка.
Нэкс и Бэкси, которые, почему-то, сторонились Нейзера, быстро подсказали ему, что говорить и из моего матюгальника на шее до нас донеслась весёлая скороговорка:
– Верди, ты же меня знаешь, я не привык устраивать волокиту, так что буду у вас через пару минут.
Шум работающего канавокопателя мы услышали уже через минуту, ведь "Молния" находилась совсем неподалёку, а потому мой космобот-призрак не пришлось ждать слишком долго. Малыш Талби, к которому так до сих пор полностью не вернулась способность к телепатической локации, выбежал из дома и помчался на задворки, но мне, честно говоря, сейчас было не до него. Система самозакапывания космобота работала на полную мощь, да, и грунт вокруг дома был не такой уж и тяжелый, так что за каких-то тридцать секунд Микки пробил в нём целую шахту диаметром метров в сорок и тотчас стал копать туннель. Шахтер он был опытный и это также не заняло у него много времени. В общем ровно через две минуты одна стена подземелья мигом исчезла и его залили потоки яркого света прожекторов космобота.