Когда ведьмы были вынуждены подчиниться воинам Фудзивара, то выяснился один очень интересный момент. Главной проблемой ведьм при взрослении было то, что прана, в конце концов, сводила их с ума. Отсюда и легенды о безумных кицунэ. Тамамо-но Маэ, самая известная среди них. А ведь та ведьма действительно влюбилась в императора Коноэ. Но потом, когда она оказалась в одном из самых сильных мест Японии, прана сделала ее безумной.
Так вот, когда ведьмы Кагори (и не только они) стали… как бы это помягче, сожительствовать с клановыми воинами, то выяснилось, что при наличии искренних обоюдных чувств, мужчина начинает выступать в роли этакого свистка для пара. И ведьмы сохраняют разум. Вот так, сначала насильственно, а потом исключительно добровольно, Кагори вошли в состав клана Датэ. И сделали это одними из первых, в смысле добровольно. Поэтому сейчас именно Кагори считаются сильнейшими целителями духа, который, как известно, самая сложная часть целительства. А Кагори Мию одна из очень немногих специалистов такого уровня в этой области. Собственно, скорее всего, Юсуповы отпустили Сенго еще и по этой причине.
А теперь Кагори Мию видит перед собой человека, который раз за разом выходит за рамки тех диагнозов, которые женщина делала, осматривая парня. И, разумеется, она этим сильно заинтересовалась. Ну, и Юкио действительно внешне сильно походил на погибшего сына Мию. И даже не только внешне. Он же был прямым потомков Кагори Макото, а, значит, имеет сходный камон праны. Сходный, но не такой, как ожидала Мию-сан. В картине праны Кагори (уже Кагори) Юкио имелось что-то еще, наоборот, сильно отличающееся не только от вибраций Кагори, но и от вкуса праны японцев вообще. Сначала Мию считала это наследством отца парня. Но потом, уточнив характер вибраций Юсуповых (в клане Датэ имелся представитель Юсуповых), Мию-сан сделала вывод, что это не от Юрия Юсупова. То есть Юкио обладал своим, сильно оригинальным камоном праны…
… Только стук бамбука о камень отмеряли время, проведенное этими двумя в чайном домике. Никто, даже мать Юкио, не смели тревожить главную ведьму клана, когда она работает. Мию-сан могла провести здесь и неделю, как Будда, но никто бы сюда не зашел даже в этом случае.
В какой-то момент по лицу Мию пробежала легкая хмурость. Потом лицо ведьмы сделалось суровым. А в следующее мгновение ей на плечо легла рука. Да-да, это был Кагори Юкио, который все это время сидел, словно статуя. Мию-сан подняла веки… И ее глаза чуть округлились. Потому что парень внимательно смотрел на нее.
— Остановись, ведьма, — негромко произнес Юкио. — Иначе отдашь мне свою жизненную силу.
Не впервые, очень не впервые, Мию видела перед собой сильного мужчину (сильного при этом не имеется в виду чисто физическая мощь). Рэйден, уникум, рожденный не в клане, был таким сильным мужчиной. Но сейчас она чувствовала камон, уровня Датэ Горо, не меньше. И при этом… Происходило то, чего ждут кицунэ, видя мужчину. Ощущаемая Мию-сан прана была… теплой. Она отзывалась в груди женщины радостным… лисенком. И Кагори Мию, та, которая по факту является самым сильным членом клана Кагори и одним из самых сильных целителей мира, та, которая пережила смерть любимого сына… Покачнулась навстречу этой силе, исходившей от совсем юного парня. И открылась, словно влюбленная юная девушка, впервые ощутившая, что такое мужественность…
Глаза парня закрылись. Юкио обмяк, а потом мягко завалился набок. Мию несколько мгновений сидела не шевелясь, словно изображала памятник самой себе. А потом шумно выдохнула и сгорбилась. Женщина провела подрагивающей рукой по своему лбу.
Она посмотрела на мерно сопящего парня. Юкио спал. Его эфирное тело было почти неощутимо, как и должны быть у спящего. Но при этом, его камон праны был очень ровным. В смысле, не было резких колебаний, как у того, чей дух болен. То есть, фактически, Кагори Юкио сейчас в очень быстром темпе прошел лечение. В очень быстром. Использовав, при этом, прану Мию. Чего, вообще-то, мужчина делать не может, по определению!
Теперь стало заметно, что Кагори Мию очень много лет. Ее движения сделались рваными, угловатыми. Когда она доставала из кармана смартфон и включала его, то ее пальцы подрагивали.
— Юмико, — хриплым тусклым голосом заговорила Мию. — Доставайте нас отсюда. Да, обоих…
Женщина закашлялась. Ее правая рука с телефоном практически упала. Мию большим пальцем нажала на красную иконку, завершая вызов.
— Надо… девчонок убрать… пока, — пробормотала она. — А то… Будет не очень… Ох, силен!
Мию-сан, смотря на пруд, улыбалась.