- Вот и corpus delicti <Сдержанности (франц.).> налицо, - ухмыляясь и потирая руки, вставил стряпчий.
- Если вам угодно называть эту пачкотню рисунком - сказал Тиррел, - то мне придется признаться, что здесь повинен я. Я всегда рисовал для собственного удовольствия, но раз моя хозяйка миссис Додз раскрыла, что я зарабатываю этим себе на пропитание то зачем мне отказываться от этого листка?
Такое признание, сделанное без малейшего следа неловкости или retenue <Состав преступления (лат.).>, видимо, чрезвычайно поразило все общество. Председатель дрогнувшей рукой торопливо запрятал рисунок в портфель, несомненно опасаясь, как бы художник не востребовал его или же не назначил за него платы. Миледи растерялась, как неученая лошадь, которой надо сменить ногу в галопе. Леди Пенелопе теперь приходилось оставить то уважительное и простое обращение, к которому ее принуждала манера Тиррела, и впредь держаться с ним покровительственного тона, как с человеком зависимым. Такой переход не проделаешь в один миг.
- Вот они, "обстоятельства", так я и думал! - пробормотал законник.
А сэр Бинго тихонько сказал на ухо своему другу сквайру:
- Видно, запарился, сбился с ноги и прочь с дорожки! А жаль, славный, поди, был конек, черт его побери!
- Кляча из кляч! - шепнул в ответ Моубрей. - Я его сразу раскусил!
- Спорю и ставлю двадцать пять фунтов, дружище, и сам спрошу его, кем он был прежде.
- Согласен, иду на двадцать пять, но с условием - вы с ним переговорите не позже, чем через десять минут, - сказал сквайр. - Да, впрочем, вы не осмелитесь, Бинги: он глядит строго и, видно, не робкого десятка, при всей его учтивости.
- Идет, - сказал сэр Бинго уже не так самоуверенно и, вероятно, решив действовать осторожно, - У меня наверху есть стопка золотых, а заклады мы передадим Уинтерблоссому.
- Золотых у меня нет, но я выпишу чек на Миклема, - ответил сквайр.
- Надеюсь, не так, как в прошлый раз: я не собираюсь снова оставаться в дураках, Джек, друг мой, вы влопались!
- Сначала выиграйте заклад. Ох, Бинги, я еще увижу, как этот бродячий щеголь проломит вам голову, - ответил Моубрей. - Уж лучше вы сразу сговаривайтесь с капитаном. Ну и попадете вы в переделку! Я могу еще освободить вас, Бинги, от этого пари. Платите мне гинею штрафу, да поспешите, пока я не выписал чек!
- Ну и черт с ним, выписывайте! - сказал сэр Бинго. - Вы проиграли, Джек, могу вас уверить.
Он зашаркал к Тиррелу, поклонился и представился в качестве сэра Бинго Бинкса.
- Имел честь.., писать.., сэр... - Это все, что протиснулось сквозь его горло, вернее - сквозь туго затянутый шейный платок.
"Проклятый олух! - подумал Моубрей. - Он совсем от рук отобьется, если станет действовать так быстро. И дважды будь проклят этот бродяга, который невесть откуда взялся и невесть почему портит мои дела!"
Пока его друг с вытянутым от таких размышлений лицом стоял, поглядывая на свои карманные часы, сэр Бинго, с инстинктивным приливом тактичности, которую чувство самосохранения пробудило в его не чересчур сообразительной и не чересчур догадливой голове, начал свои расспросы с общих замечаний о рыбной ловле, стрельбе и охоте. Оказалось, что в этой области Тиррел мог похвалиться далеко не поверхностными познаниями. В частности, о рыбной ловле и стрельбе он говорил даже с горячностью, так что сэр Бинго начал проникаться к нему изрядным уважением и почти уверился, что молодой приезжий не мог быть бродячим художником, за которого выдавал себя, и что, во всяком случае, по рождению не был предназначен для этой цели. Поэтому сэр Бинго решил тут же, без дальних проволочек задать ему свой вопрос.
- Осмелюсь заметить, мистер Тиррел, вы ведь нашего поля ягода.., осмелюсь заметить...
- Если вы хотите сказать, сэр Бинго, что я охотник то вы правы. Я охочусь издавна и довольно искусен в этом деле, - ответил Тиррел.
- Значит, вы раньше этими штуками не занимались.
- О чем вы говорите, сэр Бинго? - сказал Тиррел. - К сожалению, я не понимаю вас.
- Да этими самыми картинками, - сказал сэр Бинго. - Я вам сделаю заказ на целый ворох, если вы ответите мне, честное слово!
- А вас так интересуют мои дела, сэр Бинго? - спросил Тиррел.
- Да нет.., разумеется.., не так уж... - проговорил сэр Бинго, запинаясь, потому что сухой тон Тиррела пришелся ему далеко не так по вкусу, как пришелся бы бокал сухого хереса. - Только, черт дери, я говорил про вас, что вы свойский парень.., и я побился об заклад, что вы не всегда занимались этим ремеслом. Вот и все.
- Спор ведется с мистером Моубреем, я полагаю? - спросил Тиррел.
- Да, с Джеком, - ответил баронет. - Вы попали прямо в точку. Ну что, переспорил я его?
Тиррел нахмурился и посмотрел сначала на мистера Моубрея, потом на баронета и, пораздумав мгновение, обратился к последнему.
- Вы, сэр Бинго, остры в суждении и умеете изящно вести расспросы. Вы совершенно правы - я не готовился с детства к профессии художника и не всегда занимался рисованием, хотя сейчас и занимаюсь им. Вот ответ на ваш вопрос.
- Значит, Джек продулся! - воскликнул баронет в восторге, хлопая себя по ляжке и с торжествующей улыбкой оглядываясь то на сквайра, то на своего судью в споре.
- Погодите-ка минутку, сэр Бинго, - произнес Тиррел, - мне нужно сказать вам еще два слова.
Биться об заклад - дело почтенное. Исконное право и привилегия каждого англичанина - ставить ставки на что ему вздумается и учинять допрос, не разбирая пути, словно он скачет на лихом скакуне по широкому полю. Но я уже дважды своими ответами помогал разрешать ваши споры и этим отдал дань обычаям страны. А потому прошу вас впредь не превращать меня и мои дела в предмет ваших закладов.
"И не стану, будь я проклят!" - решил про себя сэр Бинго. Вслух он пробормотал какие-то извинения и искренне обрадовался, что прозвучавший в это время звонок к обеду предоставил ему законный предлог, волоча ноги, отойти в сторону.
Глава 6
ЗАСТОЛЬНАЯ БЕСЕДА
"И если, сэр, иные толки верны,
С голландцами-то будут шутки скверны.
Австрийцы же..." - "Фасоль я обожаю.
И зелени другой ее предпочитаю!"
Здесь веселей гостей не отыскать...
"Ах, вы, мадам, хотите в вист сыграть?"
"Застольная беседа"
Поднявшись, чтобы идти в столовую, леди Пенелопа завладела рукой Тиррела со снисходительной и ласковой улыбкой, которая должна была внушить удостоенному такой чести гостю, насколько велика оказанная ему милость. Однако безрассудный художник не только не проявил никакого смущения при столь незаслуженном внимании, но, по-видимому, счел эту любезность вполне естественной по отношению к человеку, знакомство с которым только что состоялось. Усадив леди Пенелопу во главе стола рядом с председателем и поместившись сам между ее милостью и леди Бинкс, несчастный, очевидно, вовсе не понимал, насколько он тем самым вознесен над своим истинным положением в обществе, и держал себя так уверенно, словно его посадили на нижнем конце стола рядом с почтенной миссис Блоуэр с Баухед, которая прибыла на Сент-Ронанские воды, чтобы избавиться от последствий обжорства, или, как она предпочитала выражаться, "инфленцы".
Равнодушие Тиррела совершенно спутало карты леди Пенелопы и еще больше подстрекнуло ее желание разгадать его тайну - будь у него эта тайна - и привлечь его на свою сторону. Читатель, если вы бывали на каких-нибудь водах, вы знаете, что хотя их завсегдатаи не всегда слишком учтивы с рядовыми людьми, появление неизвестного красного зверя вызывает у всех чрезвычайное и еле сдерживаемое приличиями любопытство. Амазонки, возглавляющие отдельные партии, словно охотники Буэнос-Айреса, готовят свои лассо и изо всех сил маневрируют, стараясь заарканить ничего не подозревающую диковинку и затащить ее в свой зверинец. Мы можем в нескольких словах разъяснить, почему леди Пенелопа Пенфезер так рьяно занималась этой охотой.
Она была дочерью графа и обладала привлекательной наружностью. Черты ее лица в молодости можно было назвать даже красивыми, хотя теперь они, пожалуй, стали слишком резкими, чтобы мы были вправе утверждать это по-прежнему. Нос заострился, и щеки потеряли свою девическую округлость. Пятнадцать лет она в качестве признанной красавицы правила обществом и задавала тон, но так как жених за этот срок не появился или, во всяком случае, не появился в подходящий момент, ее светлость, сделавшись независимой благодаря наследству после смерти, старой тетки, начала восхвалять дружбу, разлюбила проводить летний сезон в городе и стала вздыхать о зеленых полях и лужайках.