– Урод! – налетели ее друзья на Скударя.
Их было пять человек, две девушки и три парня. Одного Скударь давно приметил. Он не знал его имени, Пижоном его называла Дарья. Тот не обижался и как собака откликался на эту кличку. Пижон был у нее вроде постоянного ухажера. Вечно надушенный, с женским платком, повязанным вокруг длинной шеи, чуть заискивающий перед Дарьей, он постоянно старался показать, что имеет над нею неограниченную власть. Особое удовольствие ему доставляло отдавать приказы Скуларю.
– Разворачиваемся, шеф, едем в Метлу. Даш, сегодня там будет новый конферанс. Что мы в Иверии забыли? В Метлу наши друзья подтянутся. Мишка и Верка… Они из Парижа с отцом только приехали.
Пижон назвал фамилию одного известного кинорежиссера. У него с языка постоянно слетали знакомые имена, начиная от членов правительства и кончая знаменитыми футболистами. Отблеск чужой славы добавлял ему веса и значимости в собственных глазах.
– Хорошо, я согласна. Едем в Метлу.
Скударь только съехал с Калининского проспекта на Кутузовский и теперь думал, где эта чертова Метла? Он проскочил Новоарбатский мост, когда за его спиной послышался развязный голос Пижона:
– Э…э, Шеф! – По другому Пижон никогда не называл Скударя и ни разу не поинтересовался его именем. – Ты, с каких гор свалился? Не знаешь, где находится Метла? Мост проехали!
– Почему не знаю, знаю! – спокойно ответил Скударь. – У помойных бачков, обычно находится метла.
– Надеюсь, ты нас к ним не везешь? – рассмеялась Дарья.
– Тебя не везу! – ответил Скударь!
– А меня куда везешь?
Пижон подпрыгнул на месте. Болезненное у него было самолюбие. Скударь больно его ударил. Обычно Пижону не много позволялось; максимум походить с Дарьей по ресторанам, а потом Скударь вез ее домой, и высаживал у подъезда. Пижон в первый же день его работы увязался провожать Дарью до двери. Скударь высадил их обоих у подъезда и должен был поставить машину на стоянку. Она в ста метрах находилась. А он масла решил долить в движок, а может и не масла, масло было только предлогом, а решил он посмотреть, когда уйдет этот пижон. В тот день родителей Дарьи не должно было быть дома.
Минут через пять из подъезда появился Дашкин воздыхатель, насвистывающий веселенький мотивчик.
– О..о! – обрадовался он! – Хорошо, что ты еще не уехал! Добрось меня до дома.
Скударь закрыл капот и убрал в багажник емкость с маслом.
– Я к тебе не нанимался.
– Чудак! Я тебе заплачу! – Пижон с готовностью протянул червонец. – Пятнадцать минут, хорошего ходу. Потом поставишь машину. Или ты на ней в общагу к себе ездишь?
– Здесь оставляю! – спокойно ответил Скударь, вложил купюру в нагрудный карман Пижона и зло сказал:
– Можешь засунуть свой червонец в другое место, если этот карман не нравится.
Пижон не ожидал от водителя такой реакции. Он растерялся.
– Э..э! Ты чего?
Он отступил на шаг от Скударя, осмотрел его с ног до головы и весело улыбнулся.
– Ха! Да у меня конкурент появился! О…хо…хо!..Ты парень вот, чего… Ты бы губы не раскатывал понапрасну. Она не для тебя создана. Дашка почитай в первой десятке невест ходит. Уж я то знаю. Ты даже не представляешь, куда голову суешь. Мой тебе совет, оставь ее в покое. За нее могут и башку отвинтить. А если в женихи метишь, так и быть, рекомендую стать за мною в очередь.
Рекомендую, было его любимым словом.
– Шел бы ты домой! – примиряюще, сказал Скударь и сел в машину.
– Э…эй! Стой! Ты меня добросишь или нет? Хочешь, еще червонец добавлю?
Скударь уехал. Поставил машину на стоянку и остался сидеть в салоне. Отсюда дорога, на которою вышел Пижон и стал голосовать была отлично видна. Он пол часа ловил машину. Затаив после этого случая на Скударя злобу, в присутствии Дарьи Пижон старался незаметно его унизить.
Вот и теперь, уязвленный, он спрашивал Скударя, куда тот его везет?
– Куда просил, туда и везу. В Метлу твою поганую везу.
– Да ты хоть знаешь, где она?
– Не волнуйся, довезу!
Дарья удивленно посмотрела на Скударя.
– Мальчики перестаньте ссориться. – приказала она и велела Скударю разворачиваться. – Я сама дорогу покажу к Метелице!
После второй стычки Пижон предпочитал договариваться заранее с Дарьей о месте встречи и дожидаться ее там, а вот провожать, на ее машине, обязательно ехал до дома. Истым джентльменом стал. Ни разу не пропустил. Выйдя из Волги, перед тем, как сильно хлопнуть дверью, театральным голосом он произносил:
– Шеф! На сегодня можешь быть свободен! – и теша душу с ехидцей, добавлял, – Утром, чтобы как обычно. И не забудь помыть машину.
Скударь удачно отбивался.
– Не волнуйся, после тебя я не только мою, но и проветриваю, и одеколоном брызгаю!
Дарья упивалась их мелочной грызней. Пижон видимо не раз ей говорил, что надо ей от этого водителя избавиться. И вот теперь, когда Скударь протащил Дарью по всему Калининскому проспекту, и чуть не задушив ее, на него прыгал Пижон.
Двух других парней и девиц Скударь видел впервые. Ребята были чуть выпившие, а девчонки трезвые. Налетели всей стаей. Скударь полез в машину за аптечкой, чтобы дать Дарье понюхать нашатырного спирта. Собралась небольшая толпа. Снаружи неслись крики Дашкиных друзей.
– Он, сволочь ее специально тащил.
– А если бы она упала?
– Ой, девочки, головой, под колесо!
– Дарья, ты как?
– Никак!
– Морду ему надо набить.
– Выгнать, к чертовой матери.
– Мы тебе старичка подберем!
Скударь не обращал внимания на оскорбительные выкрики и начал оправдываться:
– Я думал ведро стучит.
Скударь демонстративно открыл багажник. Ведро было надежно закреплено.
– А зачем тогда скорость не прибавил? – приставал к нему Пижон.
– Да! Именно! Почему ехал так медленно?
– Объясни!
– Чтобы Дарья, хоть тут бежала за тобой собачонкой? – Пижон не забывал свои обиды и старался под шумок куснуть больнее Скударя.
– Торопиться некуда было! На заправку ехал! Медленно! – виновато заявил Скударь. На тротуаре всхлипывала Дарья.
– Где медленно? Где медленно? Я все каблуки себе посшибала!
А Скударь на морозе вытирал пот со лба. Когда он вышел из машины, у нее, несчастной от удушья уже глаза вылезали из орбит. Кто-то из кампании не ко времени пошутил:
– Может он обижается, что ты не берешь его в ресторан?
Пижон был злее на язык.
– Этот гегемон в Дашку влюблен. Сам мне сознался.
Скударь взял его большим и указательным пальцем за подбородок и резко дернул кверху. У Пижона, как у волка клацнули зубы. Он натурально прикусил язык. Он неожиданности все опешили, а Скударь нырнул в салон и взял в руки монтировку. Два дня назад, когда у «Арагви» случилась потасовка, не с ним, нет, у соседских машин, он положил ее под сиденье. Сейчас она ему пригодилась. Дашкина кампания, две девицы, и трое парней готова была броситься и на месте растерзать его. Монтировка, не хуже холодного душа отрезвила разгоряченные головы. Пижон сплюнул на тротуар сгусток крови и прошепелявил:
– Ну, ты пес якейский, метишь в зя… я…тьки. Токо сняй, я давно все пенки поснимал. Этот алмаз я сам гъяню в бьииллиант. Екомендую!
– Я тебе сейчас язык с кишками вырву! – пообещал Скударь.
– Сволочь! Ты еще не знаешь меня! – вдруг мгновенно остыл Пижон.
Был Скударь один раз с другой кампанией ресторане, в Интуристе. И Пижон был. Пижон выказывал явное неудовольствие, когда Дарья и его захватила с собою. А Скударю было все равно. Он совсем не реагировал на их плоские шутки. Разговор за столом вертелся в основном вокруг общих знакомых, кто с кем, у кого новая машина, кто удачно женился и уехал в Женеву, о тупом времяпровождении в непонятных НИИ, где почти половина из них числилась, о передвижениях на самом верху.
Скударь впервые попал на варьете. На обычного человека появление оголенных дам вскидывающих длинные ножки под мажорно-возбуждающую музыку, что там ни говори, производит ошеломляющее впечатление.