Просматривая сейчас свою телефонную книжку, он неожиданно сделал вывод, что его нынешняя теща-грымза в общем-то была права. В содержательном плане, он был как пустой орех, сверху твердая скорлупа, а внутри труха, гнильцо. Неприятно сознавать и давать себе объективную оценку, да никуда не денешься.
Скударь, после страшного известия, все последнее время смотрел на себя как бы со стороны. Что он тут делает рядом Клавдией? Что у них общего? Постель? А еще?
И вдруг ему несказанно захотелось увидеть ту, свою первую, единственную, пахнущую весной и солнцем любовь. Он набрал номер ее телефона. Вдруг она возьмет трубку, вдруг номер не изменился, вдруг она его не забыла? Хоть голос ее услышать напоследок.
– Алло! Говорите!
Рюрик чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств. Это был ее голос, воркующий, обволакивающий, проникающий в душу. Облизав пересохшим языком, дрогнувшие губы он глухо произнес:
Арина! Это я Рюрик!
Его узнали. Возникло минутное замешательство. Он не знал, замужем ли она сейчас, есть ли дети. Давно он не звонил, не заходил, не интересовался. Слишком много времени прошло.
– У тебя что-нибудь случилось? – в ее голосе послышались тревожные нотки. Сердце застучало, как паровой молот. Грусть, радость и тоска переплелись в клубок. Там, единственный человек, рядом с кем ему действительно было хорошо. Он готов был завыть сейчас волком, проклиная свою судьбу.
– С чего ты взяла? – глухо спросил он.
– Подумалось. Мало ли! Ты ведь никогда не звонил.
На том конце провода раздался непонятный вздох. Затем голос окреп и радостно зазвенел. – А у меня сердце захолонуло, когда я услышала тебя. Боже мой, сколько же лет прошло, как мы не виделись. Рюрька!
И дальше полился тот проникновенный разговор, который может длиться часами, понятен, только двоим, где за каждым сказанным словом стоят незабываемые воспоминания, неповторимые дни и непередаваемые запахи.
– Думаю, даже и не вспомнит. А я тебя никак забыть не могу. Уже трое сыновей у меня, а как глаза закрою, так и кажется, ты сейчас меня обнимешь.
– Трое? – только что и смог выговорить Рюрик. Он почему-то всегда мысленно представлял ее другой, той, какой знал всегда.
– Да трое! Последнего, я твоим именем назвала – Рюриком Муж был не против. Ты бы приехал. Я так давно тебя не видела. Соскучилась по тебе. Хоть бы одним глазом глянуть, какой ты есть. Я там же живу. А хочешь, сейчас приезжай? Или хочешь, я куда-нибудь сама подъеду.
– Я скоро буду! – сказал Рюрик.
Глава II
В один из первых дней в Москве он ее увидел. Сдал документы в приемную комиссию университета, определился с общежитием, стал ходить на консультации, и увидел ее. Идти им было в одну сторону. Она медленно шла впереди, а он ее не обгонял. Две короткие косички в такт шагам бились по девичьим плечам. Прыг, скок, почти воробьиная, легкая, подпрыгивающая походка. Девушка оглянулась, и улыбнулась ему. Да она соплюшка еще, угловатая вся, до сдобы-женщины не дотягивает, подумал Скударь. Он считал себя крупным знатоком, по женской части.
– А я думала, ты догонишь меня.
– Я…а?
– А ты все идешь, и идешь сзади. Ты куда сдал документы? – заинтересованные глаза открыто, без ложного смущения смотрели на Скударя. Он ответил:
– Я – на географический, а вы, куда?
– Я – на биологический!
Девушка пошла рядом с ним. Рюрика смутила ее непосредственность. Его небольшой опыт общения с девицами и в армии, и до, имел в своей основе одну непреложную истину – инициатива должна исходить от него. А тут эта попрыгунья стрекоза сама кадрит его. Смешно. И вдруг простая и логичная мысль внесла сумятицу в его, набитую дикими предрассудками голову. С чего он взял, что простое человеческое общение надо сразу переводить в плоскость навязчивых амурных заигрываний? Кроме забот таких, как он мартовских котов, может быть, у людей есть и другие интересы? Он решил проверить свою догадку и напрямую спросил:
– А откуда вы меня знаете?
Девушка удивленно на него посмотрела и сказала:
– Можешь ко мне на «ты» обращаться. Мы не старики и не из высшего слоя. Я вас в первый раз в жизни вижу.
– А почему тогда спросили меня, куда я поступаю?
Он думал, что своим дурацким вопросом поставит ее в тупик. Ничего подобного. Она спокойно ответила:
– Хотела узнать, какой у вас конкурс, а вы что подумали? – и не преминула похвалиться, – Я ведь медалистка, мне только один экзамен сдать. Я Богданова Арина, из Кирова. А вы?
– Можешь на ты, ко мне обращаться! – великодушно разрешил Скударь и представился. – Я Скударь Рюрик!
Она рассмеялась.
– Ага, звучит почти как государь Рюрик. Теперь понятно, почему надо на «вы» к тебе обращаться. Ты мнишь себя далеким потомков варягов, севших править в Новгороде. Кто там еще был кроме Рюрика? Кононги Трувор и Синеус? Итак, рассмотрим тебя получше, усы у тебя не синие, а цвета растворимого кофе, того, что пить нельзя. Правильно, ты потомок не Синеуса и не Трувора. Трувор был большой вор, а ты, если судить по твоим глазам, честным, но бесстыдно бегающим и наглым, к нему тоже не имеешь никакого отношения. Действительно, ты Рюрик.
В ее глазах горел лукавый огонек. Она вновь насмешливым взглядом прошлась с ног до головы и сказала:
– А ты наверно с Северного Кавказа приехал. Угадала?
– Угадала! Ну и что, что с Северного Кавказа?
Девушка рассмеялась.
– А у вас, у всех, кто оттуда приезжает, только одно на уме. Озабоченные вы!
– Чем же я это озабоченный?
Скударь обиделся. Неужели у него по лицу можно так просто прочитать потаенные мысли? Девушка продолжала над ним издеваться.
– А это тебе самому лучше знать! Вместо того чтобы думать о том, как лучше подготовиться к экзаменам, ты бог знает, о чем думаешь! Я, например, не собираюсь в ближайшее время замуж выходить!
Скударь оскорблено поджал губу и решил поставить ее на место:
– У нас об этом, кажется, не было никакого разговора.
– Ну…у! – девушка снова рассмеялась. – Если захочу, влюбишься и женишься, никуда не денешься!
– Мне бы вашу самоуверенность! – отделался банальностью Рюрик. – Я не теленок, чтобы меня на веревочке вели в загс. Уж как-нибудь сам решу, без ваших драгоценных советов, кого туда приглашать.
– Это ты так думаешь! – самоуверенно продолжала она поучать его.
– А на самом деле?
– А на самом деле все, с точностью, наоборот.
– То есть?
– То есть, мне в четвертый корпус, а тебе дальше. Рюрик, жмурик! Ха…ха…ха. Рюрик-мазурик. Не провожай меня.
Она помахала ему рукой не оставляя шансов на продолжение разговора. Он проводил ее долгим, растерянным взглядом. Две косички в такт шагам бились по хрупким, девичьим плечам. Девушка так ни разу и не оглянулась.
– Тьфу! – потерянно сплюнул Скударь себе под ноги и пошел в свой корпус Он думал, что навсегда забудет ее, но шип-заноза на второй день погнала его в сквер перед ее четвертым корпусом. Увидел он ее лишь на третий день, когда на тройку написал письменную по математике. Они обрадовались друг другу.
– Как сдала? – на этот раз он перешел на ты. – На пятерку?
– Нет!
– А ты?
– И я!
Больших огорчений не было, да и не может их быть в молодости. Не прошли здесь, поступят в другом месте.
– Ты, знаешь, я о тебе думал все эти дни! – смущаясь, сказал Скударь.
– Я знаю!
– Ты не можешь знать такие вещи.
– Представь, что ты еще подумать не успеешь, а я уже знаю, что ты скажешь.
– Ну, и что я думаю сейчас?
– Ты хочешь, чтобы я с тобой пошла в кино. А еще ты переживаешь и надеешься, что я на этот раз не буду смеяться над тобой, иначе ты дашь мне достойный отпор.