Окликнуть её, чтобы убедиться в том, что она уже уснула, я не решался. Вдруг с перепугу дёрнет рукой? И плакали мои родители, Кодзима-сан и Рыбка Вакин. Нет, спасибо. Надо действовать осторожнее.
Медленно, будто во сне, я колбаской перекатился на другой бок, в противоположную от Момоко сторону. И осторожно приоткрыл один глаз. Девушка даже не шелохнулась, и хоть в ночной темноте было сложно определить, открыты ли у неё глаза, я осмелел. В конце концов, кто здесь хозяин? Ясное дело, что Сэто Джун, то есть, я.
Осторожно протянув руку, я взялся двумя пальцами за лезвие ножа и вытянул его из ослабшей руки. Оружие тут же отправилось под кровать, хоть там ему не место. Бежать на кухню было некогда.
Да, Момоко действительно уснула, и теперь я, возвышаясь над её беззащитным телом, чувствовал власть в полную силу.
Что же с тобой делать, юная террористка? Сдать в полицию, да и пусть разбираются сами? В твой дом я и носа не суну - едва ли когда-нибудь смогу позабыть трупный запах, если мне посчастливится повстречать "спящую" мать. Так что же? Может, схорониться где-нибудь самому, пока всё не устаканится? Или... Нет, есть вариант получше.
Я прокрался в угол комнаты и, отсоединив шнур от ночника, вернулся к Момоко. Не знаю, откуда во мне взялась эта хладнокровность, но хоть я когда-то и любил эту девушку всем сердцем, ничто не помешало мне крепко связать ей руки за спиной. Это для общей безопасности.
А потом я лёг рядом, чтобы наконец насладиться разглядыванием черт её лица, которые в свете вышедшей из-за туч огромной луны казались в разы симпатичнее, чем прежде. Я любовался ею без конца, не в силах оторваться, чтобы схватить телефон и позвонить в полицию. А потом и сам не заметил, как мои веки сомкнулись.
***
Все эти годы, вспоминая Момоко и её беззаботный, звонкий смех, я считал, что прекраснее ничего в жизни не слышал. С ним не могло сравниться ничто: ни шелест сочной весенней листвы, ни чарующие звуки скрипки, услышанной во время школьного фестиваля, ни стрекотание ранних цикад. Я любил этот смех, лелея каждое мимолётное воспоминание о девушке, по которой скучал, несмотря на боль и обиду.
А этим утром я его возненавидел.
Хотя бы потому, что именно он - заливистый, хрюкающий, писклявый - разбудил меня в выходной день ни свет ни заря.
Открыв глаза, я даже не сразу понял, где нахожусь. Яркое, но смазанное и моментально выветрившееся сновидение заставило меня позабыть о вчерашней внезапной встрече с прошлым, и признаться, это было приятно. Но реальность сурова, и заливавшаяся хохотом Момоко испортила все светлые впечатления. И как меня угораздило когда-то в неё влюбиться? Ума не приложу.
- Что тебе нужно?.. - поморщился я, закутываясь в одеяло, как в кокон. - Ах, да... точно.
Я частично пришёл в себя и вспомнил, как ночью обезоружил эту миловидную террористку, а затем обездвижил её и улёгся спать, как ни в чём не бывало.
- Ха-ха-ха! - продолжала заливаться смехом Момоко, изредка прерываясь на слова. - Связал меня! Хи-хи! Ты бы видел своё лицо! Я сейчас умру... Ха-ха-ха!
- Заткнись! Хоть на минуту!
Рявкнув, я зло отбросил одеяло и сел в кровати, вытаращившись на Момоко. Та, катаясь рядом со мной, побагровела лицом, но смеяться не прекращала. Её волосы спутались, лезли в рот, застилали глаза, а рубашка на груди натянулась так сильно, что казалось, одна из центральных пуговиц вот-вот оторвётся и, выстрелив, убьёт меня наповал.
Я прямо так себе и представил вечернюю сводку новостей, где диктор невозмутимо поведает на всю Японию о том, как молодой и безумно творческий человек был убит в собственном доме выстрелившей пуговицей, после того, как обезоружил опасную преступницу. Позор! Несмываемый позор.
- Хи-хи-хи! - продолжала заливаться девушка, хотя, кажется, ей уже было нехорошо.
- Давай, смейся-смейся, - я с серьёзным видом поднялся, поправил очки, достал нож из-под кровати и, поигрывая им в руке, зашагал на кухню. - Смейся, пока можешь, Айдзава-тян. Сейчас я позвоню в полицию, и посмотрим, как тебе будет весело.
Смех моментально стих. Я, растягивая удовольствие, неторопливо помыл нож и повесил его на магнитную планку, а затем взял с полки мобильный телефон и вернулся в комнату. Там меня встретил щенячий взгляд исподлобья от девушки, которая стояла перед дверью на коленях.
- Эй! Ты чего, маньячка? - чертыхнулся я, не ожидавший такой прыти от связанной Момоко. Хотя чего удивляться? После всего, что произошло...
- Пожалуйста, не звони... не отдавай меня им...