- Не думай о посторонних вещах, пока стараешься достичь гармонии в композиции, - ненавязчиво сказал хозяин лавки и, встав, подошёл ближе. А я уже и позабыл о том, что я здесь не один. - Запомни, Сэто, с цветами нужно говорить. Нужно стараться услышать, что они ответят тебе, что посоветуют. Хотят ли они видеть по соседству лист монстеры, или... - Кодзима-сан аккуратно достал из вазочки крупные листья и, отложив их, взял в руки длинную скрученную ветвь дикой розы. - Или же им приятнее чувствовать аромат розового цвета?
- Вы правы, наставник, - я покорно склонил голову, втайне молясь, чтобы мои треснувшие очки не упали с переносицы. Удар о столешницу убьёт их окончательно. - Я запомню этот урок.
- Хорошо, - просиял Кодзима-сан и, потирая пятнистую залысину, обрамлённую седой дугой волос, вернулся к скамье. - Расскажи мне, как твои успехи в гончарном деле?
Мне показалось, что в голосе старика прозвучала едва заметная усмешка. Что ж, я её заслужил.
- Ничего нового, - ответил я сдержанным тоном. - Боюсь, что моего таланта на это не хватит.
- И что же, там нужно так много таланта? - удивлённо протянул Кодзима-сан.
- Да. У меня ничего не вышло.
- Ничего не вышло... А ведь стоило постараться.
- Да что стараться, если не получается? - сердито опрокинул я, завершая композицию икебаны соцветием ландыша. - Только время терять.
Я наконец выпрямился, расправил плечи и, сняв массивные очки, деловито протёр их стёкла кусочком ткани. Старик подошёл ближе, осмотрел моё творение и с удовлетворённым видом, молча унёс его из каморки. Наверняка поставит на прилавок, чтобы завтрашние утренние посетители смогли оценить его по достоинству.
- До скорого, Кодзима-сан! - крикнул я вслед наставнику, снимая рабочий фартук и складывая инструменты в специальную коробочку. Старик, в отличие от меня, помешан на порядке. Не стоит испытывать судьбу, оставляя всё как попало.
- До встречи, сынок, - послышался ответ из парадной части нашей цветочной лавки. Значит, можно идти.
На улице меня встретил тёплый ветер. Хорошо, что я живу за городом - здесь полно свежего воздуха, рядом залив и выход в густой перелесок. Городской жизни мне хватило с лихвой, пока я учился в колледже. Эта вечная суматоха, беготня в серой ядовитой пыли, гомон - всё это не для меня. Люди слишком спешат, хотя в конце концов мы все окажемся в одной и той же точке прибытия. Так кто из нас дурак - они, галопом спешащие вперёд жизни, или я, размеренно шагающий по сочной густой траве?
Мой взгляд, блуждавший по сторонам, остановился на линии горизонта, где совсем ещё далеко повисла чёрная туча. Из моей груди вырвался радостный крик:
- Да! Да!! Дождь!
Я запрыгал на месте, махая руками и смеясь от нахлынувшей радости. В этом прелесть жизни в глуши. Кричи сколько угодно - всем всё равно. А кому не всё равно, - тоже обрадуются, если не совсем дураки. Вода нужна всем, а солнце в этом году превзошло само себя.
Так, держа в одной руке перевязанные между собой кеды, а другой придерживая увесистую наплечную сумку, я неспешно дошёл до единственного в нашем краю железнодорожного переезда. Мигающий сигнал семафора ясно дал мне понять, что сегодня я возвращаюсь домой чуть позже, чем обычно. Как правило, длинный состав электрички, похожей на длинную серебристую гусеницу, грохочет уже за моей спиной. Теперь же я, пожалуй, подожду. Живу один, спешить некуда.
Занятый своими мыслями и разглядыванием стремительно приближающейся электрички, я не сразу заметил, как с той стороны путей, прямо напротив меня остановилась девушка в лёгком коротком платьице.
- Сэто-кун! - она помахала мне своей тоненькой рукой, подняв её над головой. В лучах заходящего солнца блеснули многочисленные позолоченные кольца-браслеты, закреплённые на хрупком запястье.
- Привет! - я помахал в ответ и неловко улыбнулся, поправляя очки.
- Я сейчас! - воскликнула она и уже нырнула под опущенный шлагбаум, но, встретив мой перепуганный взгляд, оглянулась на электричку и вернулась на место. - Пошутила! Подожду!
- И незачем так кричать! - передразнил я девушку.
- Так поезд же! Сейчас будет так громко, что ты меня...
Её дальнейшие слова разбились вдребезги, сносимые нестерпимо громким лязганьем колёс состава. Мои волосы всколыхнул сильный поток воздуха, и я улыбнулся этой неожиданной и приятной прохладе.
Электричка проносилась между нами так быстро, что я видел всё, что происходило по ту сторону железнодорожного полотна. Там, поедая меня жадным взглядом, в нетерпении заламывала руки девушка по имени Накагава Кимико, которую все знакомые уже давненько называли не иначе, как "Золотая Рыбка", а чаще - "Рыбка Вакин". Откуда пошло это прозвище - я мог только догадываться, но наверняка из-за большой страсти к золочёным безделушкам и ярким цветам одежды.