- Мы пойдём на природу. Тут это... ветер стих, вот. Осень. Настоящая осень. Красиво.
- Мы тоже пойдём, но чуть позже, - я подмигнул Дайске: переживать, мол, не о чем. Развлекайтесь.
***
Этим вечером мы должны были собрать вещи и покинуть онсэн. Назавтра у меня намечался тяжёлый день - всё-таки, не каждый понедельник начинается с собеседования. Если всё пройдёт успешно, то мне придётся перебираться в Токио. Оставить Момоко здесь, а самому уехать... Надолго ли? Забудет ли она меня, снова с головой погрязнув в онлайн-игре? Или, может, мне лучше продолжать заботиться о ней, даже если для этого потребуется гораздо раньше вставать и сильно позже возвращаться домой, лишь бы не менять место жительства?..
Мы шли с Момоко, шмякая ногами по листве. Именно шмякая, даже хлюпая, потому что, хоть дожди и отступили, почва так и сочилась изнутри.
- Ты очень сурово отнеслась к Накагаве, - невзначай подметил я, прислоняясь плечом к дереву, коих вокруг было не счесть. - Не подумай, что я хочу изменить тебя. Это просто моё наблюдение.
- Я хотела, чтобы ей было стыдно и больно. Она причинила мне боль и должна была заплатить за это, - равнодушно, тоном совершенно взрослого человека парировала Момоко.
- То есть, ты её всё-таки прощаешь?
- Почти. Я почти отмщена.
- Почти? Значит, если я скажу ей, что ты простила, ты подтвердишь?
- Угу. Но сначала я её ударю.
- Что?! - я воскликнул громче, чем ожидал. - Как ты можешь о таком думать?
- Она сделала мне плохо, и я сделаю плохо ей. Всё честно, мой Джун! Я хочу ударить её на твоих глазах, и тогда я её прощу.
- Момо... - от возмущения у меня перехватило дыхание. - Даже не вздумай! Всё можно решить мирным путём! Если тебе так не терпится, то бей вместо неё меня!
- Не волнуйся ты так! Я её совсем чуть-чуть ударю! - в подтверждение своих слов Момоко подняла руки на уровень груди и сблизила указательные пальцы. - Совсем чуть-чуть!
- Чуть-чуть... Хм... - я недовольно хмыкнул, пока воображение рисовало в моей голове новую картину, где в клетке для боёв без правил напротив друг друга стоят, мелко подпрыгивая на месте, две соперницы - одна в синем открытом купальном костюме, другая - в красном. А у них в ногах - грязь почти по колено. И вот, они уже готовы сцепиться друг с другом, чтобы получить главный приз - сердце молодого, но невероятно творческого человека по имени...
- Джун! Смотри! Это ты, Джун!
Момоко сорвала с нижней ветки грязный, сырой, почти омертвевший лист, который совсем ещё недавно мог радовать глаз своей свежестью и сочностью красок. Она шагнула ближе и вложила мне в руку этот склизкий кусочек природы.
- Не понял...
Я замер на месте, то с отвращением глядя на листочек, то с недопониманием - на Момоко. Каким, позволь спросить, образом у нас с ним могло найтись хоть что-нибудь общее?
- Как же не понял? - просияла моя Момо, смакуя собственное философское превосходство. - Это самый настоящий ты. Только посмотри вокруг! Почти все листья уже на земле.
- Ну и правильно: ветер, дождь, осень, - пожал я плечами.
- Вот именно! - победно воскликнула девушка. - А этот ещё висел! Несмотря ни на что!
- Угу. Пока его не сорвала ты, - ухмыльнулся я.
- Пока его не сорвала я... - задумчиво повторила Момоко и сникла.
- Эй, эй!.. Ты чего? - я осторожно коснулся кончиками пальцев её плеча.
- Теперь, когда я его сорвала, пути обратно уже нет.
- Верно.
- Тогда я не позволю ему оказаться на земле! - горячо воскликнула она, вдруг вырвала лист из моей руки и засунула его во внутренний нагрудный карман дождевика. - Я ни за что не брошу его! И он останется со мной навсегда. Навсегда, Джун...
Момоко красноречиво заглянула мне в глаза, и я понял, что с её стороны это гораздо больше, чем просто слова. Вероятно, ей было проще говорить о своих чувствах и намерениях вот в такой детской, театральной форме, но так оно и к лучшему.
- Навсегда, говоришь? - я тепло улыбнулся своей спутнице и нежно приласкал её, в ответ на что она прижалась щекой к моей ладони.
- Навсегда. Если он и окажется в земле, то только вместе со мной.
- А вот это скорее страшно, чем романтично, - я опасливо поёжился под ехидным взглядом Момоко.
Я продолжал любоваться ею, и по моему телу разливалось приятное тепло. Золотистые искорки в её чёрных, как смоль, глазах замечательно сочетались с цветом осенней листвы.
"Ей идёт, - подумал я. - Ей идёт природа, как любому обычному человеку идёт новое платье, часы или кроссовки".
В тот момент я безропотно верил, что Момоко вся принадлежит природе. А я в свою очередь принадлежал ей. Укрылся в кармане дождевика у самого сердца.
Не став себя сдерживать от мимолётного порыва нежности, я взял её за руки и приблизился. Теперь мы снова стояли на расстоянии ладони.