- И тогда мы растворимся в ней вдвоём и ничего плохого не случится. Я обещаю.
Мои губы коснулись её щеки, кончика носа, подбородка и затем встретились с её губами. Момоко ответила на поцелуй с чувством, закрыв глаза и расслабившись. Тогда я обнял её за талию и прижал к себе, чтобы насладиться её вкусом в полной мере.
Кодзима-сан уже ушёл домой, поэтому нас никто не мог застать с поличным, прервать тянущиеся сладкой нугой минуты близости. Разве что ветер, не брезговавший заглядывать с завидной частотой, чтобы игриво потормошить нам волосы или запустить холодные пальцы под одежду. Мы с Момоко принадлежали друг другу, у нас была целая вечность. Но даже вечность однажды кончается, когда у одного из вас начинает урчать в животе, и вы вдруг вспоминаете, что обед оказался сильно позади, а об ужине ещё предстоит позаботиться. На этот раз предателем оказался именно мой желудок, поэтому я, бесшумно чертыхаясь, ослабил объятия.
- Пора бы домой, да?
- Угу, - теперь Момоко улыбнулась со всей искренностью. Устоять невозможно.
Мы закрыли окна, собрали инструменты, оперативно убрались в подсобке и выключили свет. Когда вышли на улицу, я закрыл все двери и дважды, как настоятельно просил Кодзима-сан, проверил надёжность замков у парадной и задней двери. Вроде всё в порядке.
Бросил взгляд на небо - дождём и не пахнет. Странно, как быстро за мной закрепилась эта привычка. Была ли она продиктована заботой и чувством ответственности за Момоко и её душевное равновесие? Или же простая осторожность? Впрочем, неважно.
Весь путь мы обменивались короткими фразами ни о чём, держась за руки, как влюблённые школьники. Дорога от магазина до дома теперь стала родной не только для одного меня. Мы разделили это чувство на двоих. Возможно, на долгие годы вперёд. Если только я всё не испорчу...
- Момо? - окликнул я девушку после очередной недолгой паузы. Мы уже подходили к её дому, а значит, дальше тянуть было нельзя.
- Что такое, мой Джун?
- Скажи, ты не хотела бы сходить со мной на озеро?
- Хоть куда угодно! - рассмеялась Момоко.
Она выглядела такой беззаботной, что я поверил в то, что боязнь воды осталась в прошлом. Её обезоруживающая улыбка принесла моей душе успокоение, и тогда я, ещё раз крепко обняв её, выдохнул:
- Тогда до завтра.
- Воскресенье! - констатировала она, подняв указательный палец.
- Именно. Давай-ка встретимся ближе к обеду и тогда прогуляемся?
- Предложение принято!
- Ладно, - я отпустил её, посмотрел ещё раз прямо в блестящие глаза и поджал губы. - Пока, Момо-тян. И веди себя хорошо.
Я развернулся и пошёл по направлению к своему дому, но не успел сделать и нескольких шагов, как за моей спиной раздалось возмущённое ворчание:
- И зачем это ты прощаешься?
Обернувшись, я увидел, как моя чудачка, деловито скрестив руки на груди, мелко семенит в мою сторону. Интересно, что я снова сделал не так?
Подойдя ближе, она задрала нос и важно заявила:
- Прощаться глупо, особенно когда знаешь, что вы ещё встретитесь. Будь я главной, то приказала бы, чтобы люди всегда только приветствовали друг друга. И совсем никогда не прощались!
- О, правда? - я невольно осклабился. - И как ты себе это представляешь?
- Достаточно ярко. А что?
Глядя на невинно распахнутые глаза Момоко с хлопающими ресницами, я склонил голову набок и расплылся в снисходительной улыбке. Конечно, я не хотел обидеть или задеть её, или чтобы она подумала, будто смеюсь над ней, но сдержаться я был не в силах.
- Э-эй, ты чего? - спросила она.
А я продолжал молча смотреть на неё с любовью. Мне было необычайно приятно в первую очередь оттого, что судьба свела меня именно с такой чудачкой, как Момоко. С человеком, который своей нелепой мудростью заткнул бы за пояс любого философа, притом вполне заслуженно. Я бы посмеялся над тем, как легко обычная девушка сумела изменить мою жизнь, почти ничего для этого не делая. Она подарила мне свои глаза и заставила широко распахнуть их, чтобы мир заиграл новыми красками.
И мир вдруг оказался так прост! Его законы тривиальны до безобразия, а правила глупы настолько, что, наверное, для их сотворения однажды был собран целый консилиум глупцов.
- Какая же ты милая, Момо-тян! - наконец выдохнул я. - Хорошо, согласен, не будем прощаться.
- Так-то лучше! Привет!
- Привет!
Я отошёл на несколько шагов назад и помахал рукой. Дождавшись удовлетворённого важного кивка со стороны Момоко, развернулся и зашёл в дом, где, стоя в тёмной прихожей, ещё раз усмехнулся под нос и, иронически покачивая головой, протянул: