К своему удивлению, чувствовал он себя прекрасно: бодрым, полным сил.
— Давно пора мне двигаться домой, — решительно заявил он.
— Вызвать такси?
— Нет, пройдусь пешком. Это полезно — прогуляться поутру.
— Да, утро чудесное. Может быть, сначала легкий завтрак?
— Спасибо, не хочу, вы меня так замечательно накормили вчера.
Он откинул плед и сел, провел пятерней по волосам. Алекса не предприняла никаких попыток задержать его. Она проводила его по коридору и растворила дверь в жемчужное майское утро. Вдалеке уже слышался шум городского транспорта, но на дереве пела птица, воздух был чист и прозрачен. Ноэлю почудилось, что пахнет сиренью.
— До свидания, Ноэль.
Он обернулся.
— Я позвоню вам, — сказал он.
— Это вовсе не обязательно.
— Вы так считаете?
— Не думайте, что вы чем-то мне обязаны.
— Вы очень славная. — Ноэль наклонился и поцеловал Алексу в персиковую щеку. — Спасибо!
— Мне это доставило удовольствие.
Ноэль сбежал по ступенькам и бодро зашагал по тротуару. Дойдя до поворота, он оглянулся. Алекса ушла, синяя дверь была закрыта. Но дом с лавровым деревцем на крыльце словно смотрел ему вслед.
Ноэль улыбнулся и пошагал дальше.
Июнь
1
Изабел ехала на своем микроавтобусе в Коррихил. Дорога не дальняя, всего-то десять миль. Было четыре часа пополудни, начало июня, деревья уже покрылись пышной зеленью, а поля дружными всходами, но лето, можно сказать, еще не наступило. Не то чтобы было очень холодно, но моросил мелкий холодный дождь, и дворники она включила, едва отъехала от Кроя. Над холмами висели тяжелые облака, и все окрест тонуло в сумерках. Изабел посочувствовала американским туристам — ехать в такую даль, чтобы полюбоваться красотами Шотландии, а красот этих и не разглядеть.
Самой ей погода была не помехой. Она столько колесила по этим дорогам, что иной раз ей казалось: отпусти она руль, и машина, точно верный надежный конь, прекрасно доедет сама до Коррихила и обратно.
Вот и знакомая развилка, она почти приехала. Изабел свернула на узкую, обсаженную боярышником дорогу, которая шла вверх по склону холма. Сгущался туман. Изабел предусмотрительно включила фары. Вскоре справа появилась высокая каменная ограда поместья Коррихил. Машина въехала в большие ворота с двумя сторожками по обе стороны и, подпрыгивая на выбоинах, покатила меж старых буков. Газоны по сторонам подъездной аллеи заросли травой; весной здесь сплошными широкими полосами цвели желтые нарциссы, отчего газоны казались золотыми. Но нарциссы давно отцвели, от бывшего их великолепия остались лишь сморщенные головки и пожухлые листья. Придет день, садовник подстрижет газон, и нарциссы вовсе исчезнут до следующей весны.
Изабел не первый раз с грустью подумала о том, что с годами забот прибавляется, а время летит все быстрее и быстрее, каждый следующий месяц грубо сталкивает с пути предыдущий, годы слетают с календаря и исчезают в прошлом. Когда-то у тебя была уйма времени, можно было постоять, посидеть, просто полюбоваться нарциссами. Или в погожий летний денек вдруг бросить хлопоты по хозяйству, выйти из дома и подняться на гору послушать жаворонков, резвящихся под солнцем. Или взять да поехать в Релкирк, накупить всяких мелочей, позавтракать с подружкой в баре, где так тепло и уютно, мирно жужжат голоса и пахнет кофе и всякими деликатесами, какие ты никогда не готовишь для себя дома.
Почему она лишилась всех этих удовольствий?
Подъездная аллея пошла прямее, под колесами зашуршал гравий. Из тумана выплыл дом. Машин перед ним не было. Это означало, что другие хозяйки уже забрали своих гостей и уехали. Значит, Верена ждет ее и, может быть, сердится.
Изабел выключила мотор и вышла под холодную морось. За распахнутой настежь входной дверью открывалась широкая выложенная плиткой площадка, уставленная дорогими чемоданами и сумками. В дом вела внутренняя стеклянная дверь — на сей раз багажа было больше, чем обычно. Огромные чемоданы, портпледы, дорожные сумки, сумки для гольфа, коробки, свертки, пакеты с логотипами больших магазинов. И на всех вещах желтые бирки «Туры по Шотландии».
Изабел прочла имена на бирках: М-р Джо Хардвик. М-р Арнольд Франко. М-с Майра Хардвик. М-с Сьюзан Франко. На чемоданах затейливые монограммы, с ручек сумок для гольфа свисают бирки с названиями престижных клубов.