— Брун, вот и ты!
Она остановилась в центре зала, опустив чемодан на начищенный, сияющий в солнечном свете пол, поправила шляпку и улыбнулась. Сейчас Тэйлос понял, что она не из красавиц — черты лица слишком резкие, крупный рот, острый нос. Это не делало из неё дурнушку, но она не была миловидной ни в одной своей чёрточке. Тёмные волосы, собранные в красивую косу странного плетения, спускались до середины спины, талию подчёркивал жёсткий кожаный корсет, на котором явственно выделялись ножны с небольшим кинжалом.
— Дэвид, — сказала она, подавая затянутую в перчатку ладонь для рукопожатия, а не поцелуя.
Тот протянул ей в ответ корзинку фиалок. Она усмехнулась лишь половиной рта, тёмные глаза блеснули.
— Знаешь, я ни в грош не ставлю твои чувства, которых на самом деле и не может быть.
— Это напоминание о той вечеринке, Брун, — он усмехнулся, и она тоже засмеялась, а затем посмотрела на Тэйлоса. — А это?..
— Тэйлос, — он с радостью пожал тонкие пальцы, которые казались совсем хрупкими в чёрном шёлке.
— Очень приятно, Дэвид рассказывал о тебе, — Брун ни капли не церемонилась. — Меня зовут Брунхельд, Брунхельд де Стьяно.
— Интересное имя, — Тэйлос не сдержался и подумал было, что это прозвучало бестактно, но Брун только улыбнулась.
— Интересное, я долго его выбирала… Ах да, Дэвид, возьми чемодан, ты знаешь, как с ним обращаться. А ты, — обратилась она к Тэйлосу, — дай опереться, потому что обувь, которая дарит красоту, не создана для прогулок.
Пока они шли к поджидавшему их экипажу, Брунхельд молчала, и Тэйлоса это почему-то удивило, точно женщина должна говорить без умолку. Зато у него была возможность заметить изящное колье, в которое удивительным образом вплетался ряд пентаграмм, браслет, случайно выскользнувший из-под рукава — с чернильно-чёрными камнями, которых он не узнал. Её серьги, тоже с чёрным камнем, чуть покачивались при ходьбе, и Тэйлос подумал, что они, должно быть, невероятно тяжелы.
Дэвид поставил чемодан на землю и распахнул дверцу экипажа. Брун легко скользнула внутрь, отказавшись от чьей-либо помощи. Корзинку с фиалками она пристроила у себя на коленях.
Когда экипаж тронулся, она задорно посмотрела сначала на Дэвида, потом на Тэйлоса и спросила:
— Так в чём же суть, что происходит? Зачем ты позвал меня, Дэвид?
— Здесь очень любопытное дело, — усмехнулся тот. — Но сначала мы пообедаем, и только потом я стану что-то рассказывать.
— Скучный, — она отвернулась к окошку, продемонстрировав изящный профиль, но тут же обернулась. — Может быть, ты расскажешь?
— Пожалуй, Дэвид справится с этим лучше, — Тэйлос замялся. — Произошло слишком много всего…
— Ты — медиум, — она вдруг стала задумчивой, проницательный взгляд точно пронзал. — И не только… В тебе есть что-то ещё.
— Это часть дела, — признал Тэйлос.
Брун тут же улыбнулась и, чуть склонившись, похлопала его по колену.
— Что ж, мы всем этим займёмся. Надо сказать, последние три месяца моя жизнь была очень скучна и однообразна, даже пришлось писать статьи в журналы… Рассуждать о том, чему нужно быть свидетелем, а не почитывать в печати. Я рада, что ты вспомнил обо мне, Дэвид, даже польщена…
— Мне напомнить, что ты лучший специалист этого направления науки, что я знаю? — совершенно серьёзно уточнил тот. — Последние пятнадцать лет слышно только твоё имя.
— Нехорошо указывать даме на возраст, мальчик мой, — она сощурила глаза, и на мгновение Тэйлос увидел в ней очень мудрую и совсем не молодую женщину. Он подавил неуместный вопрос, но Брун, видимо, всё же заметила что-то в его лице, потому что повернулась к окну с усмешкой.
— Молодость быстротечна, если ничего с этим не делать, мальчик мой, — она чуть дёрнула плечом, как будто от холода. — Забавно чувствовать, что кто-то находится ближе к могиле, чем ты, и вовсе не из-за болезни или возраста, а по долгу рождения… Так вот, Тэйлос, — она снова посмотрела на него. — Мне пятьдесят семь.
Нельзя было этому не удивиться, но Тэйлос благоразумно сдержал едва не вырвавшийся из груди возглас. Брун улыбнулась ему и продолжила:
— Каждый из тех, кто задумывался когда-то о мистических учениях, на самом деле искал свой способ бегства от смерти… Или хотя бы от увядания. Трудно сказать, что страшнее, уйти или же увянуть, стать немощным и никому не нужным. И каждый, кто хоть раз заходил достаточно далеко, находил какой-либо ключ, ответ на хотя бы один вопрос. И я, как видишь, тоже нашла… Кое-что, достаточно важное.
Экипаж въехал в город, за окном замелькали низенькие домишки бедного района, стайки чумазых детей бежали вслед за каретой в надежде получить хоть какую-то мелочь. Брун приоткрыла окно и бросила горсть прямо в пыль.
— Собственно, поиски и привели меня сюда. Дэвид знает, чем я интересуюсь… Но об этом мы поговорим позднее. Мне не нужен отдых, но жизненно необходим хороший обед. Желательно прямо в номер.
— Я распорядился, — вмешался Дэвид. — Всё будет, как ты любишь.
— Ты прекрасно воспитан, — засмеялась она.
Дэвид снял номер для Брун в том же отеле, и пока она устраивалась и переодевалась с дороги, они получили возможность обменяться впечатлениями.
— Я полагал, что твой специалист — мужчина, — сказал Тэйлос, пожимая плечами. — Следовало догадаться, что за сюрприз ты имел в виду.
— Брун — лучшая в своём деле, — Дэвид почти мечтательно улыбнулся. — Но я позвал её не только поэтому. Как ты уже понял из её слов — она непосредственно заинтересована в происшедшем. И интерес этот не академического свойства… Это я здесь оказался почти случайно. Но она — идёт по следу.
— Ты же не хочешь сказать, что она каким-то образом связана с Грэйсом? — удивился Тэйлос.
— Я подожду того, что скажет она сама, — Дэвид похлопал его по плечу. — А ей есть что порассказать, поверь. Встретившись с ней впервые, я даже и предположить не мог, что существует человек, настолько разносторонний и полный знаний. У неё потрясающая память…
— Начинаю подозревать, что фиалки действительно говорили о твоих чувствах, — отметил Тэйлос, но Дэвид только отмахнулся.
— Нет-нет, моё восхищение ни капли не связано с душевными терзаниями. Она — мой учитель, мой друг и не более того. А фиалки — наша старая игра, символ, который мы оба понимаем.
— Не расскажешь?
— Может быть когда-нибудь, но не сейчас. Ты должен меня понять, это как пароль, который выдать я могу только тому, кому она позволит.
Тэйлос кивнул. Дэвид выглядел чрезвычайно воодушевлённым, и было понятно, что Брун — по-настоящему важный человек в его жизни.
========== Часть 12 ==========
Деликатный стук в дверь раздался минут через десять, на пороге номера стоял официант. Посмотрев на загромождённый блюдами сервировочный столик, Тэйлос вдруг понял, что тоже не прочь пообедать. Дэвид кивнул на кофейный стол в гостиной номера, а сам отправился в соседний — пригласить Брун. Официант быстро сервировал на троих, позвякивали тарелки и приборы, и в этом почти уютном шуме забывались истинные причины, которые привели Брунхельду в Фэйтон-сити.
Однако они не успели начать обед, как Брун напомнила:
— Что ж, ты упоминал о некоей личности, Дэвид.
— Так и есть, здесь его именуют Грэйсом, но у нас есть весомые подозрения, что это именно тот, кого ты ищешь.
— Любопытно… Значит, он некогда всё-таки пересёк океан… — она положила себе салата. — Очень любопытно, мало кто действительно предполагал такое.
— А где именно о нём было известно раньше? — насторожился Тэйлос.
— О, полную версию истории я расскажу позднее, когда — и если — мы убедимся, что всё именно так. Пока же просто довольствуйся разыгравшимся воображением.
Она засмеялась, улыбнулся и Дэвид.
— Что ж, тогда расскажу тебе нашу часть истории, — начал Дэвид.