Марта не заставила их ждать, и вскоре они в тишине прихлёбывали горячий кофе, а улица потихоньку оживала. Мимо проехало несколько экипажей, пробежал мальчишка-разносчик с полной сумкой газет, прошёл почтальон. Появились прохожие, звякнул и колокольчик на двери — кто-то явился позавтракать.
Раньше Тэйлосу нравилось наблюдать, как город из утреннего и тихого превращается в суетливый дневной. Он зачарованно следил за метаморфозой, и течение жизни успокаивало его. Сегодня никакого умиротворения это не приносило. Волнение исподволь занимало его душу, и в каждом человеке виделось нечто зловещее.
Ринко не появлялся довольно долго — подступал час, когда он обычно приходил в редакцию. Тэйлос заволновался. Возникла мысль, что самое страшное уже произошло, Сигил использовал — и уничтожил Ринко, как паук выпивает запутавшуюся в паутине муху.
Но не успел Тэйлос высказать вслух свои опасения, как тот вывернул из-за угла. Он шёл не слишком быстро и подволакивал ногу, чего за ним обычно не водилось. Прежде жизнерадостный, сегодня он казался почти стариком, а в рыжих волосах поблёскивала седина. Почти оглушающее облегчение, что Ринко всё же появился, тут же сменилось новой тревогой. Он был слишком растрёпан и одет небрежно, не по погоде, словно забыл набросить плащ. Было похоже, что он вообще не сомкнул глаз этой ночью, лицо посерело, а белки глаз казались розовато-жёлтыми.
Когда он вошёл, то, не раздумывая, тяжело опустился за столик прямо напротив двери и уткнулся взглядом в столешницу. Голова его склонилась, как у повреждённой механической куклы. Марта подскочила к нему, достав блокнот, но Ринко не сделал обычного — довольно обильного — заказа, только мотнул головой. Тэйлос со всё большим волнением отмечал изменения: Ринко не поздоровался с Мартой, не отпустил ни одной шутки, лишь безразлично скользнул взглядом по её лицу, отчего та нахмурилась, но, конечно, ничего не сказала. Чувствовалось, на плечи Ринко лег невидимый груз, грозивший вот-вот переломить позвоночник.
— Что теперь? — шёпотом уточнил Тэйлос, не отрывая взгляда от коллеги.
— Теперь нужно убедить его пойти с нами, — тихо отозвался Дэвид. Он не поворачивал головы, но заметно напрягся. — Желательно, как можно быстрее, — он чувствовал и понимал значительно больше, чем Тэйлос, и в голосе его звенели напряжённые нотки.
Тэйлос задумчиво проследил за тем, как Ринко пьёт предложенный Мартой кофе, и поднялся. «Постарайся не отходить от меня, держаться рядом и не выступать впереди», — слова Дэвида не выдержали столкновения с реальностью.
— Это дело двух минут, если позволишь мне повести разговор, — сказал он. Дэвид в ответ схватил его за запястье, удержал, пристально глядя в глаза.
— Рискованно, — прошептал он. Тэйлос чуть улыбнулся.
— У нас нет выбора, — отозвался он. Было заметно, что Дэвиду это не очень понравилось, но он коротко кивнул и нехотя убрал руку. Тэйлос тут же прошёл к столу Ринко и сел напротив него, беззаботно потянувшись к салфетнице.
— Доброе утро, — улыбнулся он приветливо, доставая одну из салфеток, словно намеревался то ли вытереть пальцы, то ли записать на ней что-то. — Сильно торопишься? Есть к тебе дело.
Ринко неспешно поднял голову и посмотрел на него, глаза его оказались совершенно пустыми. Он точно ослеп или всё время смотрел только внутрь себя, расширенные зрачки, казалось, совсем перестали реагировать на свет. Тэйлос нахмурился, напряжённо всматриваясь в лицо Ринко и точно пытаясь услышать, что происходит у того внутри.
Время ли тянулось медленно, или Ринко на самом деле слишком долго пытался понять, кто перед ним, но наконец он узнал:
— Тэйлос, — он не улыбнулся, напротив, лицо его точно заострилось, глаза сощурились. В чертах проступило что-то хищное, и голос тоже неуловимо изменился. Что-то хрипело, звякало, словно Ринко обзавёлся механическими частями, засевшими глубоко в горле и трущимися друг о друга, стоило ему слишком сильно вздохнуть или сказать хоть что-то. Почти жутко, и Тэйлос надеялся только, что Дэвид разбирается в подобном лучше, чем он. В глубине души снова поднял голову страх. А если уже поздно? Если Ринко уже не стать прежним?.. — Откуда ты здесь?
— У Марты? — усмехнулся Тэйлос, надеясь, что всё ещё кажется беззаботным. — Зашёл выпить кофе. А ты?..
— Кофе, — повторил за ним Ринко, чуть наклонив голову. — Да, кофе.
— Я говорил тебе о деле, — напомнил Тэйлос. Он мог ошибаться, но рискнул бы предположить, что происходящее с Ринко пора остановить. — Не выйдешь со мной? Здесь слишком людно.
— Людно, — согласился — или просто отозвался эхом Ринко. У Марты было занято только три столика, и в зале царила утренняя тишина, но Тэйлос решил, что такие детали его коллега заметить уже не способен.
— Так что? — поторопил он.
— Тэйлос, — Ринко вдруг слишком быстро выбросил руку вперёд и схватил его за воротник. — Выйдем. Нужно выйти. — Тэйлосу показалось, что в огромных зрачках Ринко он видит чужое лицо. Не отражение себя, а кого-то ещё, выглядывавшего изнутри. Но иллюзия пропала, а Ринко отпустил его и неспешно поднялся, как автоматон, следующий определённой программе. Движения его были скупы, как у механизма, — он уложил на столешницу банкноту, втрое превышавшую стоимость его скудного завтрака, нацепил на голову шляпу, не удосужившись поправить. — Выйти, — повторил он, точно напоминая себе последовательность действий.
Так они и двинулись к дверям — Дэвид догнал их на улице, но остановился у Ринко за спиной. Тэйлос мельком огляделся, но на этот раз удача была не на их стороне, свободных двуколок поблизости не ошивалось.
— Идём со мной, — Ринко снова поймал его, и пальцы сомкнулись на запястье, точно металлические кандалы. Он потянул на другую сторону улицы, и Тэйлос приложил немало сил, чтобы остаться на месте.
— Лучше поедем, — легкомысленным тоном предложил он. — Поедем, верно? — глаза Ринко были всё так же пусты. Тэйлос не поручился бы, что его слова вообще понимают. Однако всё же услышал ответ:
— Едем, — Ринко замер, и как раз в этот момент из проулка показался экипаж. Дэвид бросился ему наперерез, отчего вознице пришлось резко натянуть поводья, и принялся что-то втолковывать. Ринко же по-прежнему держал Тэйлоса за руку и, медленно поворачивая голову, смотрел то вправо, то влево, точно никак не мог узнать улицу, где находится.
— Нашему другу нехорошо, — донеслись торопливые объяснения Дэвида. Возница кивнул, похоже, они столковались о цене. Тэйлос потянул Ринко за собой, и тот сделал несколько шагов, тяжело переставляя ноги, но даже не глядя в ту сторону, куда его увлекли. Вдвоём с Дэвидом они всё же сумели втащить его в экипаж, и лошади тронулись с места. Тэйлос едва успел перевести дыхание, как почувствовал, что пальцы Ринко на запястье сжимаются сильнее, теперь до боли.
— Ты выбрал неверный путь, Тэйлос, — Ринко смотрел на него пристально и не мигая, зрачки закрыли собой радужку, и глаза казались чёрными дырами, из которых будто бы должно было выскользнуть что-то мерзкое. Слова прорывались сквозь хрип, звучали так, будто их произносил нечеловеческий голос, неживой или исходящий с той стороны мира, где могли существовать лишь призраки. — Ты должен прийти ко мне! Ко мне!
В одно мгновение Тэйлосу пришло неприятное озарение — Сигил наконец разобрался, кто он, выяснил, сложил все факты, увидел его и узнал. Он ещё не мог представить, насколько чудовищному риску они все теперь подвергаются, когда Ринко потянулся к нему, приоткрыв рот. У него не было ни клыков, ни искажённой пасти, но Тэйлос отчего-то поверил, что его сейчас же проглотят целиком.
И в этот момент Дэвид надавил чуть ниже затылка Ринко. Тот всхлипнул, как обиженный младенец, у него закатились глаза, и вот он уже осел на сиденье, смирный и спокойный, точно уснул. Медленно разжались пальцы, и Тэйлос принялся растирать запястье, на котором немедленно проступили тёмные следы.