Часть 1. Слон, паштет, гашиш и другие зарисовки первой половины месяца
На Маню сел Слон. Это событие ознаменовало завершение сезона катания на лошадях.
Осталась фотография - Маня верхом на Слоне, за мгновение до того, как у Слона подкосились ноги, и конь повалился чесать спину седлом. Маня отпрыгнула, успев выдернуть из-под Слона ногу.
К фотографии прилагался синяк.
Так закончилось лето, и наступил сентябрь.
Последние дни мы с Маней видимся часто. И нам вдвоем спокойно.
Мы говорим о парнях, причастных к нам. И спрашиваем себя - за что??
Когда в очередной последний раз я была дома у Жу-Жу, со мной была Маня. Жу-Жу привычно копался в комнате с компьютером, а нам вздумалось выпить. Хотя бы чай.
Голод (с утра навещали Стаса и его сувенирную палатку на Стрелке, где нам достался истекающий водой стаканчик в мокрой вафле), а не умысел объесть Жу-Жу заставил нас заглянуть в холодильник (в один из трех под завязку набитых холодильников). С нижней полки мы извлекли маленький паштет из груды паштетов.
Унюхав, в кухню внесся взбешенный Жу-Жу с воплем:
- Положи на место! Немедленно! Это любимый паштет мамы.
Схватил со стола паштет, пытался его закрывать и гневно зыркал на скромный бутерброд, который мы уже любовно намазали.
- Спокойно, буйный идиот. Холодильник от пашетов треснул.
- Они дорогущие! - орал невменяемый, - Если мама узнает, что ты съела ее паштет - тебе не поздоровится!
Затолкал паштет обратно в холодильник и убрался к себе. Бутерброд остался лежать.
Я и Маня с трепетом разделили и проглотили бутерброд, лишь разбередив чувство жора.
И выудили банку с вареньем, безмолвно открыв и закрыв холодильник. Но гад услышал.
- Что? Что ты взяла оттуда? Я все слышал! Что у тебя за спиной? - орал несчастный, выхватывая банку, - Она закрытая - ее нельзя открывать! Положи на место!
Нас вынудили покинуть бенефис одного урода с бессменным нашим вопросом: «За что?».
Жу-Жу разочаровывал всех, кому попадался.
Поход с палатками в честь моего дня рождения был отменен мамой Жу-Жу с формулировкой: «Жу-Жу простудится».
В ответ я уехала праздновать на дачу с родителями.
А виновник сидел бы дома с градусником в жопе .
Нет. Под ночь Жу-Жу привез себя.
Весь ужин с моими родителями и маминой подругой конфузливый вид Жу-Жу услаждал меня. Само стеснение и робость вглядывался изо всех сил в тарелку и нечленораздельно бубнил себе под нос в ответ на попытки разговорить его. И от скромности ничего толком не проглотил.
Когда же улегся ко мне в кровать (уступила ему и кровать, и комнату, и тигренка), заявил, что желает жрать. Так и изрек, подтянув одеяло под подбородок и облапив тигренка: «Хочу жрать».
Меня передергивало от отвращения при виде как он жрет, хлебает, чавкает, хлюпает, смакует, и под конец смачно подлизывает тарелку. Тошнотворное зрелище.
Мама и ее подруга надо мной потешались, пока я собирала поднос со «жратвой», и спрашивали: «Ну, где ты такого нашла? Поразительно, бывают же такие самородки!»
За что?
Жу-Жу погано. Жу-Жу хворает всем, что сумел осилить из мед.справочника. И всему, с чем он взаимодействует, в том числе и я, - всему погано и беспросветно.
Как меня угораздило с ним связаться?
Как меня угораздило терпеть его?
И как мне избавить себя от него?
Но я борюсь. Хотя борьба ни к чему не ведет.
Жу-Жу переехал со всеми вещами в виртуальное существование. Что от него останется, если шнур выдернуть из розетки.
Зачем он настолько несчастный, бедный и больной?
За что?
Жу-Жу открыл дверь. Я замерла на пороге:
- Жу-Жу, я предупредила, что приду?
- Ну, это, да.. - промямлил заспанный Жу-Жу, почесываясь.
- Тогда почему на тебе эти штаны?
Ненавистные штаны - синие ползунки с петельками.
- Я просила их не надевать при мне.
Жу-Жу убрался в комнату, где перебрался в другие штаны, бросив ползунки на диван. Судя по духоте, взъерошенной постели и зевающему Жу-Жу к вечеру его утро едва наступило.
На столе под виноградными косточками завалялась записка:
«Котёня! Разогрей себе суп (он в кладовке), котлеты в холодильнике (в коридоре). Ешь фрукты! И йогурт - в холодильнике, который на кухне. Не забудь принять витамины! Целую, мама!»
- Трогательно.
Жу-Жу заворожено уставился в компьютер.
- Жу-Жу, я здесь.
- Секундочку...
- Хорошо, подожду. Даже приберусь, - заявила я и схватила ползунки, вводившие меня в бешенство. Жу-Жу не отреагировал.
Он заподозрил неладное лишь, когда я уже стояла на подоконнике и проталкивала его штаны в форточку.
- Не смей! Отдай мои штаны! - заорал Жу-Жу, подскочив к окну, но не успел - ползунки в компании летающих пакетов уже спланировали на дно двора-колодца. Прямиком в мусорные баки.