- А-а-а-а-ах! - завопил Жу-Жу в припадке, выскакивая из комнаты - Что ты наделала! А-а-а-а-ах! Любимые треники!
- Вернись, паразит. Не смей их возвращать! - крикнула я ему вслед, но входная дверь уже захлопнулась
Жу-Жу вернулся, насупившись и прижимая к себе свои ползунки.
- Ладно, не истери, идиот, - успокоила я его.
Жу-Жу сидел на диване. Я сидела рядом. На Жу-Жу были натянуты синие треники с растянутыми коленями.
- Жу-Жу, выражай свой протест, как хочешь, но только не ползунками.
- Они мои любимые.
- Да ты посмотри - они дырявые, - уговаривала я Жу-Жу мирно, поглаживая его по ноге.
- Одна маленькая дырочка, - разглядел Жу-Жу дырочку на коленке, - могла бы и зашить!
- Ну, какая же она маленькая? - спокойно заметила я, просунув в эту дырочку палец, - Она же может стать большой! - и я с силой рванула ткань, с треском распоров штанину до самого низа.
- А-а-а-а-ах! - заорал Жу-Жу, вскакивая, - Ты в уме?
- Я в полном адеквате, Жу-Жу.
Смешно от всего. Скорее от нервов. Я курю в кашпо - у Жу-Жу в комнате нет пепельницы.
На меня д...т Жу-Жу и его кот.
- Жу-Жу, ты мерзкий. И твой кот - мерзкий. Как его там - Жмурик. Два извращенца. Первый раз вижу, д...го кота. Ты бы его кастрировал. И себя заодно. Жалкое зрелище.
У Жу-Жу на лице слащавая улыбка - не слышит.
- Может, мне дверь открыть и твою маму позвать?
- Нет... Не надо..., - наконец выдавливает из себя.
- Почему нет? Пусть тоже заценит труды сына и его Жмурика.
- Он - Жорик, - Жу-Жу вытирается салфеткой. Жорик закапывает в пододеяльник. Я тушу сигарету, оставляю окурок в кашпо и ухожу навсегда. Но всякий раз почему-то навсегда не получается.
За что?
И что ни день - скандал.
Могу ли я сказать, что мне уже окончательно захорошело?
Нет, пока все отлично - держусь.
Я высыпаюсь, несмотря на телефон, который начинает звонить с пяти утра без перебоев.
Лекции напролет мы с Наташкой усиленно болтаем и в бесперебойном смехе рисуем в блокнотике эротико-карикатурные сценки с участием Жу-Жу.
Надо отсаживаться по отдельности, чтобы не травмироваться в сессию.
Жизнь проходит в ожидании - звонка будильника, троллейбуса, конца пары, сериала, смс.
Даже сон приходиться ждать.
И вокруг все ждут.
Наташка ждет лета: сейчас сентябрь - она пребывает в глобальном девятимесячном ожидании!
Ульяна ждет любовь.
Маня ждет поездку в Эстонию.
Я жду, когда же мы, наконец, расстанемся с Жу-Жу.
Каждый ждет свое желанное будущее. Голова забита будущем - как сдать сессию, с кем отметить Новый год, за кого выйти замуж...
Стоп! Я хочу сегодня сейчас сразу жить и наслаждаться. Тем, что есть. А то, что есть, - это Жу-Жу.
Не удержалась и зашла к Жу-Жу взглянуть на его новую компанию - гей-нацистов. Гей-нацисты и одна гей-нацистка оказались сродни Жу-Жу, плоды тяжелого детства и недугов.
Держала для них на иголке плюшку гашиша, пока она дымила в бутылку. У красноглазых разморенных гей-нацистов тряслись руки, особенно когда они в порядке строгой очередности, благоговея, тянулись к заветной задымленной бутылке.
А в это время духовный наставник Жу-Жу - председатель гей-нацистов Я.С. страстно вещал о том, как в течение года вел он-лайн дневник от имени девочки-готки и для достоверности выкладывал свои фотографии возле могил в черных женских платьях.
Когда меня совершенно замутило, я выбралась из затуманенной комнаты и еле дошла до дома по затуманенным улицам.
Я сделала Жу-Жу строгий выговор. Стало ясно - «За что?». Я избрана спасти несчастного.
Мы шли по Фонтанке, когда я реализовывала миссию. Но Жу-Жу продолжал разделять идеи фашизма.
- Тварь же ты поганая. Сволочь недоразвитая, - сообщала я ему, - Зачем ты пищишь о фашизме, рахит недоразвитый? Вещаешь он-лайн из маминой квартиры, где охраняешь паштеты. Притормози деградацию и нравственное разложение. Оторвись от маминых холодильников, отморозок.
Хотелось Жу-Жу в Фонтанку скинуть. Его еще при рождении утопить надо было.
- Тебя пугнуть и ты ползунки обгадишь. Или ты только передо мной фашиста строишь? Сходил бы ты в ползунках на Невский, и громогласно сообщил о своих воззрениях.
- Ты же их порвала, - непосредственность и непробиваемость Жу-Жу подходила к его идиотическим выражениям лица.
- Скорее всего, я тебе пробью с ноги немедля.
- До встречи, - распрощался со мной Жу-Жу и, обернувшись с безопасного расстония, крикнул, - Привези что-нибудь с символикой Муссолини!
Прощальное курение с Маней.
Мы сидели на спинке скамеечки в садике на Суворовском и упоительно курили сигараки с яблочным сентябрьским ароматом.